Константин Меладзе известен массам не иначе как брат Валерия Меладзе. А он на самом деле и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Продюсирует брата, пишет песни, с недавнего времени стал еще и видным «фабрикантом» – учит молодежь уму-разуму на телевизионной «Фабрике звезд». И сам при этом ну ни капельки не «звездит» – вот ведь что удивительно!

– Вашему брату Валерию несказанно повезло – вы для него песни пишете, покупать не надо.

– Это не ему повезло, а мне, что у меня такой брат, - рассказывает "Собеседнику" Константин.- Кому были бы нужны мои песни, если бы он так их не исполнял. Тут, собственно, кому повезло, еще надо подумать.
 

– Как получилось, что вы стали продюсером?
 

– В то время, когда я начал заниматься музыкой, о такой профессии еще слыхом не слыхивали. Сперва, лет в шесть, я просто почувствовал, что очень люблю музыку. В кинотеатре на детском сеансе шел фильм «Полонез Огинского». Я услышал эту чудную мелодию – и у меня тут же что-то перевернулось в мозгу. Упросил маму купить мне скрипку и отдать в музыкальную школу. А на вступительном экзамене мне сказали, что я практически бездарен, у меня нет ни слуха, ни голоса, ни ритмики. Но все-таки взяли на скрипку – просто на это отделение не было конкурса, да и мальчиков было мало.
 

– Брата тоже отдали в музыкальную?
 

– Да, собственно говоря, за компанию со мной и отдали – не сказать, что ему этого очень хотелось. Но его взяли на фортепиано, как человека более талантливого, чем я.
А в общеобразовательной школе мы оба учились ужасно. У меня пятерки были только по предметам, которые меня интересовали, например по химии. Остальные – дохлые тройки. У Валеры – то же самое.
 

– Неужели и по физкультуре – тройки?
 

– Физкультура в нашей школе преподавалась просто – кидали мяч по 45 минут и бегали. Пятерки ставили практически всем, кто приходил. Зато спортом мы с братом занимались самостоятельно. Я – легкой атлетикой, плаванием и баскетболом. Валера – всем подряд. Мы росли в рабочем поселке БНЗ (Батумский нефтеперерабатывающий завод), в Грузии под Батуми. И чтобы мы не попали в дурную компанию, мама решила нас занять чем-то. И вот мы с утра до ночи ходили во все кружки, какие только были возможны.
 

– А как же похулиганить, порвать слив в соседском саду?
 

– Соседские сливы рвать – это все мелочь! Мы делали взрывоопасные смеси из известки, поджигали сараи. Взрывали карбид. Страшные вещи делали. Мы в детстве были такие, знаете, бесперспективные. Мама и папа с ужасом думали о нашем будущем. Как ни странно, какое-то перерождение произошло, когда мы поступили в кораблестроительный институт. Переехали на учебу в Николаев. Сперва я поступил, через год – Валера. В институте мы как-то резко поумнели.

– Девочками во время учебы интересовались?
 

– Не особо. Не до того было. Мы были поглощены творчеством и мечтами о карьере. Много репетировали – по пять раз в неделю, часа по четыре. Тогда я очень много песен написал.
 

– Это учась в кораблестроительном?
 

– А я на третьем курсе попал в художественную самодеятельность, в ансамбль. И с тех времен – понеслось. Выяснилось, что у меня и слух есть, и чего только нет!.. (Смеется.) Ведь в детстве я был несколько заторможенным ребенком, флегматичным. А тут раскрылся.
 

– Иногда знания, полученные в детстве и юности, мешают при выборе будущего пути. Так много человек знает, что не может определиться. Вам это не помешало?
 

– Был какой-то период. Но жизнь так сложилась, что мы ушли в музыку. В конце 80-х мы только закончили институт. Валера учился в аспирантуре, защищал диссертацию в кораблестроительном. А я работал на кафедре в этом же институте… Жуткая инфляция, нищета научных работников и подтолкнули нас к тому, чтобы бросить окончательно научную среду и все-таки выбрать то, что нам по душе – музыку.
 

– Кто продюсировал первый коллектив?
 

– Ким Брейтбург. Он родом из Николаева, а наш институтский ансамбль в Николаеве был знаменит. Ким пришел на репетицию, послушал наш первый альбом, который мы записали на бытовой магнитофон. Альбом реально был хорош, как я сейчас понимаю. Тогда Ким предложил нам войти в состав группы «Диалог» – Валера пел, а я играл на клавишных и писал песни. Издали альбом в Германии.
 

– Выходит, Брейтбург помог вам как землякам?
 

– Нет, скорее как людям, которые его удивили. В нас он увидел перспективу и для своей группы, и вообще. Правда, потом «Диалог» распался, и мы остались не у дел.
 

– Если не ошибаюсь, это Евгений Фридлянд привез Валерия Меладзе в Москву?
 

– Евгений продюсировал «Диалог», когда мы работали в группе. Потом, когда группа распалась, он стал продюсировать «Браво». А мы несколько лет самостоятельно пытались продвигать свои песни. В начале 90-х сами приехали из Николаева в Москву. Взяли в долг деньги, нашли квартиру, сняли первый наш клип «Не тревожь мне душу, скрипка». За свои деньги разместили его на телевидении. После этого нас заметили. А в 95-м вышел наш первый альбом. И вот тогда пришла настоящая популярность.
 

– Почему в таком случае вы решили заняться проектом «ВИА Гра»?
 

– Потому что в какой-то момент я подумал, что мне нужно как-то расширить палитру. Решил попробовать чисто продюсерскую деятельность. Мы собрали девушек, по большому счету каких попало. Вначале я развлекался таким образом.
 

– То есть вы решили, что из любой красивой девушки можно сделать звезду?
 

– Нет. Просто хотел посмотреть, могу ли я из любого «подручного материала» сделать «продукт», который выйдет на массовую публику. Ну а то, что получилось, превзошло все мои ожидания. Выяснилось, что я способен на такие вещи. Ну и пошло-поехало…
 

– Из какой вы семьи? Кто родители?

– Они далеки от музыки. Инженеры. А бабушка вообще была секретарем горкома, дедушка – одним из руководителей нефтеперерабатывающего завода в Батуми.
 

– Как родители оценивали ваше с Валерием творчество?
 

– Ну, до тех пор, пока мы реально не стали популярными, они скептически к этому относились. Жалели, что мы не пошли работать по специальности, не занимаемся кораблестроением. И в какой-то степени я их понимаю. Потому что мы довольно долго не могли выкарабкаться. И поэтому все время кормили их «завтраками». Говорили: вот-вот, вот-вот все будет. А на самом деле жили очень тяжело. Ну а в 1995-м все реализовалось. И когда они увидели нас по центральным телеканалам страны, конечно, были обрадованы. Сейчас гордятся.
 

– За годы творческих поисков вам были знакомы моменты безденежья?
 

– Состояние полного безденежья было с 1990 по 1994 год. Это как раз тот момент, когда мы пытались популяризировать свою музыку. У нас, естественно, ничего не получалось. Так как мы были не в формате того времени. Популярны были «Кар-Мэн», Газманов, танцевальная простая музыка. У нас же была сложная, мелодическая. Тогда она казалось инородной. Но пришло и наше время.
 

– А ваши нынешние подопечные с «Фабрики звезд» хороши для своего времени?
 

– Вполне. Тут уж от меня, от продюсера, зависит, как я их буду направлять. Эти люди должны стать популярными не через 5 лет, как мы, а сейчас.

– Почему ваша семья не переезжает из Киева к вам в Москву?
 

– А я тоже живу в Киеве. Я переехал туда из Москвы. Пожил тут два года и переехал.
 

– Отчего же?
 Здесь невозможно работать, писать песни. Суетно, шумно. И гражданство у меня украинское.
 

– Вы сына младшего назвали Валерой. Почему?
 

– Очень люблю брата. Других вариантов имен не было. Я еще в детстве, бог знает когда, говорил брату, что, как только у меня будет сын, назову его Валерой… Валера – это знамя всей нашей семьи. Наш авангард. Он стал лицом семьи Меладзе. У нас много разных проектов. У меня одни – «Фабрика звезд», «ВИА Гра», еще что-то. У сестры Лианы – «Ума2рман», «Чи-Ли». Ну а Валера – наш первенец. Он первым стал популярным. И он так или иначе присутствует во всех наших проектах. Своими советами, энергией. Я человек закулисный, и кажется, что я все делаю сам. Нет, брат помогает.
 

– А не обидно, что он лицо семьи, а не вы…
 

– Он – лицо, а я – задница? Нет. Мне не обидно. Я никогда не стремился к публичности. Вот и на «Фабрику» пришел с братом. Причем поставил условие «Первому каналу», чтобы они меня особо не выпихивали. Пусть брат выполняет публичные функции, а я буду работать, как всегда. Просто я люблю музыку, мне этого хватает. Да и нет у меня таланта привлекать к себе внимание.
 

– Можно нескромный вопрос? Скажите, Константин, откуда у вас заикание?
 

– Заикание у меня с двух лет.
 

– Кто-то напугал?
 

– Да. Вот какая штука получилась. Когда мама пошла рожать Валеру, меня отдали няне. Мы жили на первом этаже, а она на последнем. Так как бабушки и дедушки у нас занимали руководящие посты, они все время были заняты. Оставить меня было некому. Поэтому оставили с ней. А семья у нее была неблагополучная. Дочка няни все время ругалась и дралась со своим мужем. В тот день они подрались до такой степени, что стали кидаться друг в друга ножами. В этот момент я проснулся – и нож попал чуть ли не в меня. Я сильно перепугался и – замолчал. Хотя я ведь очень рано начал говорить. Но после того случая вообще онемел. Когда мама пришла из роддома, она была в шоке! Прошел год, и я стал потихоньку разговаривать, но с жутким заиканием. Сейчас это еще ничего, а в школьные годы был просто ужас.
 

– Вас не обижали?
 

– Вы знаете, как раз я думаю, что надо сказать спасибо этой няне.
 

–?..
 

– Если бы я не напугался, не стал бы таким, какой есть. Вырос бы нормальным ребенком, общительным, веселым, правильно развивающимся. И не занимался бы музыкой. А благодаря этому инциденту я стал другим. Ни с кем не общался и стал сам себе потихоньку думать. Ушел в какой-то сюрреалистический мир, много читал, много слушал музыки, писал ее уже в раннем возрасте. В этом мирке и развивался. Благодаря чему стал музыкантом. Если бы не этот стресс, я бы был таким, как мама, папа и все остальные.
 

– Ваши дети увлекаются музыкой?
 

– Они еще малы. Пока смотрят нас по телевизору, танцуют, подпевают. Я не разглядел еще в них какую-то особую тягу к музыке. Старшей Алисе – 7, средней Лие – 3, а младшему Валере – 2.
 

– А у брата дети не занимаются музыкой?
 

– Нет. Он на дочек тоже не давит. То, что мы с братом занимаемся музыкой – это исключение в нашей семье. Несмотря на то, что в Грузии все хорошо поют, выдающихся способностей у наших родственников нет.
 

– Чем занимается ваша жена?
 

– Детьми, хозяйством. Она непричастна к шоубизнесу, да и вообще ни к какому бизнесу. В этом вся прелесть. Я вовсе не хотел бы, чтобы она любила меня за песни.