На акустический концерт Егора Летова, состоявшийся 12 февраля в клубе "Апельсин", пришло такое количество народа, что очередь страждущих увидеть живое выступление своего кумира растянулась метров на 50-60 и заканчивалась только у Государственного биологического музея имени Тимирязева.

У входа в клуб так и вовсе творилось нечто невообразимое: десятка два подростков выкрикивали обрывки песен "Гражданской Обороны", ругались с охраной и активно орудовали локтями, пытаясь отвоевать у своих оппонентов место под солнцем. Кто-то, очевидно, самый умный и уже сильно пьяный, рискнул перелезть через ограждение, но тут же схлопотал хороших тумаков от бравых парней в камуфляже.

В самом "Апельсине" людей оказалось не меньше. Танцпартер был плотненько забит зрителями, все же остальное пространство походило на большой муравейник, в котором миллион муравьев и всем тесно. Наиболее активные буквально атаковали бар, расхватывая алкогольные напитки и расползаясь с ними по залу. Примерно через час под ногами уже хрустели осколки разбитых рюмок, и трещал пластик сминаемых стаканов.

Наконец, на сцену вышел сам Летов, облаченный в пеструю, мешковатую майку – некий симбиоз стилистики кришнаитов и товарищей c расширенными зрачками, заслушивающихся трансом, – и потертые джинсы. Заглавная речь центрового противника "совка" получилась краткой и заключалась в констатации того факта, что в Москве акустических концертов не игралось уже очень давно, поэтому сегодня он постарается наверстать упущенное. Публика принялась дико вопить от восторга, выуживая из глубоких карманов цифровые фотоаппараты да телефоны со встроенными камерами.

Буквально с первых аккордов сотни глоток подхватывали знаменитые творения Игоря Федоровича, который, не придерживаясь четкой структуры, мешал абсолютно новые песни с альбома 2005 года "Реанимация" и затертые до дыр дворовые гимны прошлых лет. Одним сплошным потоком в уши фанатов залетали: "Собаки", вслед за ними "Какое мне дело?", потом "Насрать на мое лицо", "Лед под ногами майора" и "Беспонтовый пирожок". Сигаретный дым, запах пота и алкоголя, – все это придавало концерту некую буйственную живость, впрочем, ни коим образом не сочетающуюся с тем, что происходило на сцене, под яркими огнями софитов.

Там, среди проводов и мониторов, восседал необычайно спокойный, слегка уставший человек, с добродушной улыбкой наблюдающий за беснованием толпы; за полетами рубашек, флагов и трусов; за исступленными плясками наиболее активных зрителей; за красными, от частого применения, кулаками охранников. Егор Летов не срывался даже тогда, когда отходили контакты, и пропадал звук. Он лишь степенно поправлял микрофон и продолжал петь с того места, на котором остановился.

Кстати сказать, публика, пришедшая на акустическое выступление Летова, оказалась совершенно разношерстной. Тут были и старые армейские друзья, активно размахивающие тельняшками под "Солдатский сон" и "Новогодний тост", были готы с вызывающими прическами и подведенными ваксой губами, были папы с сыновьями, семейные пары, панки с перекошенными ирокезами, ну и конечно – праздно шатающийся люд. Егор собрал всех, кто на протяжении долгих лет слушал его, поддерживал, кто пропитывался его энергетикой и идеологией. Одним словом – поколение "Гражданской обороны".

Оттарабанив без перерыва два с половиной часа, Игорь Федорович, наконец, поднялся со стула и направился за кулисы. Но не тут то было! Зал принялся дружно скандировать: "Е-егор! Е-егор! Е-егор! Е-егор!" И Егор Летов таки не оставил без внимания московскую публику. На бис он исполнил две прекрасно известные композиции: срывающую с тормозов "Лоботомию" и пробирающий до дрожи "Туман".

Однако на этом приключения не закончились, поскольку выйти из "Апельсина" на поверку оказалось ничуть не легче, нежели попасть внутрь. Жирная очередь кое-как рассосалась только через час после официального завершения концерта. Танцпартер напоминал поле брани: всюду тела с опущенными в колени головами, дымящиеся окурки и переливающиеся в свете прожекторов осколки.

Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что Летов глубоко взрезал жирное пузо столицы своим сольным выступлением. И неважно, что на гитаре он играет так, словно в детстве занимался в любительском музыкальном кружке по классу балалайка. И неважно, что сорокаоднолетний Игорь Федорович уже не тот, что был прежде. Вообще все неважно! Главное, Егор все еще на волне, все еще прекрасно владеет своим основным природным достоянием – голосом; его не забыли, а тексты песен отскакивают от зубов похлеще стихов Пушкина, включенных в школьную программу. "Гражданская оборона" жива, и толпа единомышленников, собравшаяся 12 февраля в "Апельсине", только лишь доказала сей факт.