Как привлечь аудиторию, как удержать ее, как сохранить музыкальный бренд и при этом не надоесть слушателю, который все время жаждет чего-то нового? Об этом и о многих других аспектах редакционной политики - разговор с программным директором радиостанции «Европа Плюс» Алексеем Глазатовым.

Частота «106.2» для разговора о радио polit.ru была выбрана не случайно: «Европа плюс», начавшая вещание в начале 1991 года и ставшая первой негосударственной станцией, до сих пор занимает лидирующие позиции на российском радиорынке.

Алексей, готовясь к интервью с вами, я усердно слушал «Европу Плюс» и наткнулся на песню, в которой была такая строчка: «Shake your ass, girl». На русском языке вы такое не пропустите. Отличается ли цензурирование английских песен от русских? Где граница дозволенного?

Граница проходит там, где содержание песни  имеет достойную музыкальную форму. И,  кроме того, вы понимаете, что в песне достаточно ироничное отношение к сексуальной теме. Группа «Дискотека Авария» исполняет сексуально насыщенные тексты и регулярно не может попасть на Европу плюс.

То есть критерий эстетический?

Конечно. Мы не любим слово «цензура». Отбираем  те песни, которые нам нужны в данный момент, как ингредиенты хорошего блюда. Вам нужны либо специи, либо основное блюдо, и вы каждый раз стоите перед выбором, как хороший повар.  Нам очень часто приходится отказывать - особенно русским исполнителям. У нас просто нет свободного места, чтобы играть много русской музыки. Что касается критериев, то здесь еще  очень много зависит от личности программного директора - никому не удается полностью отбросить собственные эстетические вкусы.

Насколько я понимаю, существует  некий блок хитов, который можно услышать в эфире практически  любой радиостанции, независимо от той аудитории, на которую она рассчитана.  Например, Маноднна или Бритни Спирс. С другой стороны, есть песни, которые у вас никогда не могут появиться. Тот же Юрий Антонов.

У нас есть стратегический рецепт, дизайн нашего продукта. Я с трудом могу представить, что Юрий Антонов напишет новую песню, которая вдруг будет предельно современной и актуальной, что она станет хитом и что ее будут слушать люди 18 лет и особенно наши 35-летние слушатели, которым про Антонова все уже ясно. Но если это будет хит - пожалуйста. Если же говорить о его классических песнях, то музыку старше определенного возраста мы вообще не используем - ни русскую, не зарубежную.

«Queen»  у вас играет?

Нет. По тем же возрастным причинам. Музыка начала девяностых годов нам не нужна, мы стремимся быть актуальнее. Хотя мы ставим песни не только последних двух лет.

Сформулируйте суть вашей музыкальной политики.

Мы предоставляем слушателям некое музыкальное развлечение. Если есть что-то актуальное на музыкальном рынке, что сейчас модно и что слушают достаточно широкие массы, то вы включаете «Европу Плюс», и в течение 30-40 минут вы обязательно услышите хиты.

Все-таки как происходит отбор конкретных песен?  Вы, например, крутите песни Акоn.  У него, на мой взгляд, очень мелодичные вещи. У вас они есть, а например, на «Радио 7»  их нет. Почему?

Аkon - это темнокожий артист, который недавно переехал в Америку и добился определенных успехов, и сейчас это достаточно яркий и при этом новый персонаж музыкальной культуры. Нам это интересно. Он сразу вошел в ряд модных. Он играет смесь R&B  и каких-то африканских ритмов. Мы должны сделать так, чтобы наши слушатели не чувствовали себя оторванными от того, что происходит в Европе. Возможно, для «Радио 7» актуальность не так важна. У них рецепт немножко другой. Вероятно, они выбрали для себя более консервативную эстетику. Они, конечно, тоже используют новую музыку, но совсем не так стратегически, как мы.

Назовите исполнителей, которые у вас в любом случае никогда не появятся  в эфире.

Я не исключаю, что какая-то часть нашей аудитории иногда слушает Александра Розенбаума. Может быть, даже Олег Митяев им нравится. Но они не готовы слушать этих исполнителей на «Европе Плюс». Понимаете, у нас нет ни русской пошлости, ни очень глубокой лирики. Мы  - музыкальное развлечение в чистом виде.

 

Обрисуйте вашу аудиторию. Ведь холдингу принадлежат две радиостанции: кроме «Европы Плюс» есть еще и «Ретро - FM», у которой совсем иная стилистика.

Музыкальная политика бывает разной. Можно либо максимально развести аудитории, либо сделать две станции для одних и тех же слушателей. Мы разделили слушателей по возрастному принципу:  У «Ретро - FM»  от 35 -до 40 лет, а наш слушатель -   от 16 до 35. Мы ориентируемся на сравнительно молодого  современного человека, которого интересует качественное музыкальное развлечение. Кстати,  «Ретро  FM» - это не ностальгическая станция. Это радио для современных людей, которым нравится музыка 80-ых.

  

У вас в эфире не только музыка. Каков процент от общего времени занимают немузыкальные передачи?

Радио - это очень  сегментированная вещь. Понимаете, есть «Эхо Москвы» или «Арсенал» - там количество разговоров в эфире уже доведено  до ста процентов. Быть более разговорными, чем разговорная станция  все равно не получится. Это невозможно сделать. Зачем вы  включаете «Эхо Москвы»? Чтобы каждые 15 минут слушать новости. А музыкальные радиостанции во всем мире свой разговорный контент убирают по одной простой причине - мы являемся специалистами по музыке. И разговоры, по большому счету, могут быть только  околомузыкальными.

Но ведь есть еще выпуски новостей. Кстати, когда их слушаешь, то кажется, что принимаешь успокоительную информационную таблетку.  Вы строго следите, чтобы процент отрицательной информации был минимален?

Слушателю необходимо дать  минимальное количество информации, чтобы в своей социальной жизни он был в курсе того, что происходит. Конечно, мы расскажем о дорожающем бензине или о реформах нашего прекрасного правительства. Но мы ни в коем случае не позволяем себе рисовать страшные картины. Если вы хотите испугаться, то вы идете на другую волну и слушаете то же «Эхо Москвы» - там вас профессионально напугают и расскажут в подробностях, кто виноват и что делать.

Вы давали новость про этот страшный случай с избиением солдата в Челябинске?

Как только пошло информационное давление, и мы поняли, что из этого будет сделан скандал, мы дали это в эфир. Мы не рассказывали это в красках. Хотите знать больше - вы знаете куда идти.

Когда происходят  катастрофы общенационального или мирового масштаба,  как вы реагируете?

 Во-первых,  организуем дополнительные выпуски новостей. Мы общенациональная станция - нас слушают в огромном количестве городов, и не всегда у слушателя есть возможность быть рядом с телевизором. Но мы очень уважаем людей, которые выбрали «Европу плюс» в качестве своеобразного  спутника в жизни, и поэтому музыку мы стараемся не трогать. Это наши обещания перед слушателем. Естественно, если объявляется траур, мы принимаем какие-то конкретные меры - избавляемся от развлекательных программ, но мы не добавляем в репертуар «Лебединое озеро». Я не думаю, что с помощью классической музыки мы как-то больше будем сопереживать тому, что происходит в стране. Это так же, как с едой. Вы не будете менять меню оттого, что случилась беда.

А реклама? Вы убираете рекламные ролики?

 

Это  решение рекламодателя. Кто-то может позвонить и сказать, что он не хочет, чтобы его продукт рекламировался  во время катастрофы.

Между песнями эфир заполняют ди-джеи. В этот момент очень хочется переключиться на другую волну, так как часто то, что они произносят, -  это либо пошлость, либо полная  бессмыслица.

Конечно, любой программный директор хочет, чтобы не было такого диссонанса между музыкой и тем, что говорят радиоведущие. Если ди-джей готов, если он образован, то тогда его интересно слушать, он представляет музыку, в противном случае он говорит о себе. Ди-джеи должны быть частью имиджа станции, но найти настоящих профессионалов очень трудно.

Ну и последний вопрос. Расскажите о том, что происходит вне эфира. Некоторые радиостанции придумывают фестивали, как, например, «Максидром» у радио «Максимум. А что делаете вы?

Дело в том, что в  нашем эфире играют только звезды мировой величины. И чтобы организовать концерт с их участием… Это почти невозможно. Вы можете крутить, например, Мадонну хоть целый день, но она все равно не приедет. Возможно, и у нас дойдет дело до большого фестиваля. Но мы радиостанция европейского уровня, и если и будем затевать подобного рода мероприятия, то сделаем это так, чтобы попасть в список общеевропейских музыкальных фестивалей. На меньшее мы согласиться не можем.