Лагутенко запретили фотографировать секретное оборудование. Хотя оно выставлено в интернете.

С программой «Редкие Земли» 27 октября в воронежском клубе «Жара» выступила группа «Мумий Тролль». Перед концертом солист группы Илья Лагутенко пообщался с журналистами.

- Илья, в вашем военно-морском туре вы сняли фильм с рабочим названием «Рок по-флотски». Когда мы сможем его увидеть?

– Когда мы сможем его увидеть, тогда, наверное, и вы сможете его увидеть. Снимала группа товарищей с телеканала «Звезда». Как я понимаю, только они его смонтируют, так и увидим. Пока я сам еще не видел никаких рабочих монтажей, но вообще путешествие было интересное, занятное - по военно-морским базам, которые в нашей стране располагаются в таких замечательных местах, как Севастополь, Владивосток, Кронштадт.

- Секретное оборудование вам показывали?

– Я был на самом современном военном корабле, который существует у нас в стране, в рамках частного визита. Снимать нам там не разрешили. Но он в интернете, во всех «ютубах» есть, как это называется, коммерческое предложение, его собираются продавать. Так что секретность - это палка о двух концах.

- Как обстоят дела с тигриным саммитом, в котором вы участвуете?

- Он пройдет 23 ноября в Санкт-Петербурге, как мне известно. Опять же это неофициальная информация, потому что правительство РФ должно располагать большей информацией, чем я. Насколько мне известно, многие премьер-министры стран тигриного ореола подтвердили свое участие…

- Какую-то вашу песню берут в американский блокбастер?

– Это песня не наша. Она называется «Somebody to Love». Когда-то ее пела Грейс Слик в рамках какой-то группы. Она стала известной в исполнении группы «Jefferson Airplane». Мы эту песню пели в рамках нашего тура в США и Канаде вместе с группой «Run Run Run». Соответственно, правообладатель этой песни предложил нам записать ее в нашем варианте. Я здесь не имею права голоса, потому что не являюсь автором этой песни.

- Почему вы выбрали именно ее?

– Понимаете, в гастролях по Америке часто выступаешь для публики, которая тебя не очень хорошо знает. Текст песни и ее история подразумевают полюбовные, скажем так, отношения. Ну и вообще она как бы такая знаковая. Многое из того, что доходило к нам при Советском Союзе, в принципе не имело никакого отношения к каким-то знаковым вещам там, и наоборот. А это одна из тех немногих песен, которая хорошо известна и нам, и им.

- Помните свой первый музыкальный опыт?

- В возрасте 11 лет я и мой приятель по лестничной площадке друг детства Пашка, с которым мы до сих пор дружим, организовали свою первую рок-группу. Просто ради того, чтобы поиграть что-то, потому что во дворе у нас протекала канализация. Там невозможно было играть ни в футбол, ни в хоккей - еще до того как развалился Советский Союз, какие-то армянские предприниматели перекрыли эту канализацию и построили в подвале ресторан. Поэтому нам приходилось либо идти в другие дворы, что само по себе было чревато, либо предаваться играм, интересным нам самим.

- Помните, как заработали свои первые деньги?

- Да, помню. Это было в бюро международного молодежного туризма «Спутник». Туда брали детей с 12 лет – за 3 рубля в день можно было сопровождать группы твоих ровесников, которые приезжали рассматривать достопримечательности города. Во Владивосток в основном приезжали с Сахалина, с Камчатки, с Амурской области. Вот я их водил как тур-гид. Но нельзя было работать больше определенного числа дней в месяц. Я бы с удовольствием работал каждый день, потому что 3 рубля на 30 будет 90. В то время пластинка на черном рынке во Владивостоке стоила 60 – 75 р. Нужно было месяц впахивать, чтобы получить альбом одной рок-группы. Представьте – какая любовь к музыке! Я понимал, что подойти к маме и попросить громадную сумму денег, месячную зарплату, на пластинку было очень круто, все равно как сейчас молодые люди покупают машины и красуются на них. За пластинку могли забрать в милицию. Ходить на все подпольные черные рынки было небезопасно.

- Какие песни способны вас заставить заплакать?

- Наверное, теперь это песни, связанные с детскими воспоминаниями.

- А на маленькую дочку время остается?

- У меня семья. Иногда жену беру с собой на охоту, даже с ребенком. Но не то что прямо на охоту, но за город. Не с кем оставить маленьких дочек, поэтому всех беру с собой. Тем более жена маленькую кормит. Няни нет, мы сами-сами! Я очень сильно помогаю. Младшую зовут Летиция, старшую - Валентина-Вероника.

- Вы сейчас своим родителям помогаете?

- Конечно, у нас очень дружная в этом плане семья. У мамы собственная жизнь. Хотя родители, наверное, до сих пор больше мне помогают, чем я им. И морально, и в делах, и советами.

- Что бы вы сейчас хотели купить – остров, дом?

- Не знаю. Как-то сложно. У меня нет именно такой мечты. Я планирую все семейные расходы, я вообще по натуре человек без материальных фантазий. Просто если вы по-другому поставите вопрос - чего мне хотелось бы иметь, можно было бы помечтать. Наверное, о быстром средстве передвижения. Не вертолет. Вот самолет - другое дело. Но он должен быть с экипажем, стоять на каком-то месте. Так бы я прилетел в Воронеж, а потом собрался, и домой. И детки бы не страдали, что папы долго нет. Но это, к сожалению, российскому музыканту, наверное, не будет доступно никогда.

- А о чем думаете перед сном?

- Ой, если сон приходит, слава Богу, что пришел! У меня нет времени думать.