Супруга Вахтанга Кикабидзе давно смирилась с тем, что она для мужа только на третьем месте – после Родины и друзей. Хотя на самом деле он уже 45 лет верен Ирине Григорьевне и не хочет никакой Ларисы Ивановны из «Мимино».

Наш разговор с легендарным Бубой начался с больной темы отношений между Россией и Грузией и завершился, конечно, любимой женой.

– Вы ее хоть покормили? – первое, что спросил Вахтанг Кикабидзе, когда меня привели к нему в гостиничный номер.

– Нет-нет, я не голодная! – смутилась я.

В Минск Кикабидзе приехал на открытие кинофестиваля «Листопад» проездом между концертами. Россия по-прежнему в его гастрольный график не входит. Все изменилось два с лишним года назад, когда 70-летний юбилей легендарного артиста был омрачен трагическими событиями в Южной Осетии и Грузии. Разговор о творчестве теперь неотделим от политики. Русский язык актер считает родным, на нем он говорит, пишет свою книгу и сценарии и потому очень сокрушается, что его перестали понимать вчерашние друзья из Москвы.

– Вы общаетесь с кем-то из российских коллег?

– Я был очень тронут, когда меня поддержали Михаил Козаков и Олег Басилашвили, - признается «Собеседнику» Кикабидзе. - Валерий Меладзе предлагал приехать к нему в гости, жить, но если я к нему приеду или он ко мне – его же сразу начнут травить… Я теперь в России персона нон грата. Мне жаль, что некоторые мои московские друзья смешали меня с грязью, я надеялся, что они одумаются и извинятся, но не дождался.

– Вы имеете в виду Лещенко и Кобзона, которые осудили вас за отказ от ордена Дружбы?

– Я их высказываниям даже не удивился. До грузин козлами отпущения были эстонцы, сейчас на это место толкают белорусов. Я всегда пел про маленького человека, про дружбу, любовь, про соседей. Как может грузин быть врагом русского? Мой отец в 1942 году голову положил под Керчью. Если бы он воскрес, ему было бы стыдно.

– Но россияне вас как любили, так и любят!

– Знаю, каждый день получаю мешки писем от обычных людей – из Пензы, Краснодара, Норильска… Два года назад я фактически потерял работу, потому что основной заработок у меня был на российской эстраде. Дело не только в деньгах, но и в том, что русские как никто умеют слушать. У меня 50 процентов репертуара на русском языке! Мне неприятно, но я сознательно отказался ездить в вашу страну.

– Вы поддерживаете политику Михаила Саакашвили?

– Я сам его выбирал как гражданин республики Грузия, и мне нравится, что он делает с моей страной. Если приедете в Тбилиси, увидите своими глазами, как наша масюсенькая страна стала оазисом, а ведь до него она просто разваливалась. Этот молодой человек намерен сделать из Грузии цивилизованную европейскую страну. Идет сильная реформа в школе. Недавно накрыли большую шайку наркодилеров, и уже наутро наш президент издал указ – на деньги, которые у них изъяли, купить компьютеры всем первоклассникам. Каждому – персональный!

И кстати, Саакашвили постоянно говорит, что мы должны дружить с Россией. Я могу это где угодно подтвердить. Вы слышали, что он так говорит?

– Нет. Но видели, как ваш президент жует свой галстук…

– Ну и что?! Его галстук, пусть жует! Я сейчас тоже возьму свой галстук и начну жевать. Так и напишите: во время беседы Буба жевал свой галстук! Нервничал, наверное, человек. Сразу начали спекулировать на этом факте. Чем он хуже вашего Путина, который в конце октября приехал в Киев с огромным фингалом под левым глазом? Почему вы про это не пишете?

– Почему же. Многие газеты вышли с его фото на первых полосах…

– А кто его побил? Граждане должны знать, откуда у премьера России синяк. Совсем заели с этим галстуком! Знаете, один раз я переодевался в гримерке в Москве, как только остался в одних трусах – вдруг дверь открылась, и папарацци начали меня щелкать. Я им говорю: «Может, мне еще трусы снять? Я могу, если вам очень нужно!»

– Отношения между Россией и Грузией хромали и до прихода к власти Саакашвили…

– Мне до политики дела нет. Я не был ни комсомольцем, ни партийным, мне это всегда было чуждо. Политиканы забывают, что мы живем один раз всего! Недавно я делал концерт в Тбилиси, там был Виктор Шендерович – он свидетель, я пел песни, а потом раз – погас свет, все растерялись. А на экране появился самолет с российским флагом, он сел в тбилисском аэропорту, из него спустили трап, и оттуда начали вышвыривать несчастных грузинских женщин с детьми и котомками. Их гнали, как скот! Потому что они – грузины. Я сам подготовил этот документальный материал. Такие вещи не прощают – это надо помнить!

– То, что вы говорите, ужасно, но как исправить ситуацию?

– Двадцать процентов нашей земли до сих пор оккупировано, в 35 км от Тбилиси стоят танки. Русские убили лучшего друга моего внука Георгия. Когда я спросил у одного российского солдатика: «Ты знаешь, куда ты пришел с автоматом?» – он ответил: «В мусульманскую страну с 42-миллионным населением». А нас-то всего 3,5 миллиона человек! Две православные страны – одна малюсенькая, вторая огромная! Весь мир кричит: «Нельзя было этого делать!»

– Недавно общалась с Отаром Иоселиани – он тоже ругал российское правительство.

– Отар – двоюродный брат моей супруги Ирины, очень близкий мне человек. Он по-другому сказать не может. Видел его новый фильм «Шантрапа» – гениально!

– Вы тоже собираетесь снимать свой третий фильм в качестве режиссера?

– Да, сценарий состоит из пяти новелл, и я хочу, чтобы их снимали разные режиссеры моего поколения – Георгий Данелия, Георгий Шенгелая, в том числе и Отар Иоселиани.

– А когда выйдет ваш последний фильм «Королева», который был снят в 2008 году?

– Увы, но фильм положили на полку из-за того, что в нем снялся Буба.

– Не может быть!

– Вы что, не верите мне?!

– Поэтому отказались сниматься в фильме Резо Гигинеишвили, где вашей партнершей должна была стать Марина Неёлова?

– Да. Играть любовь с Мариной – большой соблазн, и сценарий мне сразу понравился, но поймите меня!

– Выйдет ли ваша книга «Лицо кавказской национальности», которую вам заказало российское издательство?

– Я решил назвать ее по-другому: «Они», потому что книга о прекрасных людях – «белых воронах», которые меня окружали в жизни и на съемочной площадке – моем друге Зиновии Гердте, Жене Леонове, Михаиле Глузском и других. «Лицо кавказской национальности» – слишком оскорбительное выражение. Все мы произошли от Адама и Евы. А какой они были национальности? Главное – быть человеком, национальность – придуманная вещь. Какие-то люди где-то поселились, придумали свой язык и письменность. А суть одна – голова, две руки, две ноги…

– Вы пишете на русском языке, потому что книгу заказывало московское издательство?

– Я пишу только на русском. Теперь даже не знаю, кто и когда ее издаст. Терпеть не могу читать автобиографии. Люблю малые жанры. Но как же было трудно начать, просто извелся весь! И вдруг вспомнил, как много лет назад Гена Хазанов пригласил меня на свой концерт в Москве, где он изображал грузина. Он так зверски коверкал акцент, что даже я ничего не разобрал. Зато зал умирал от хохота. Русский человек так устроен: если он видит, что ты не понимаешь его слов, воспринимает тебя неполноценным. После этого вступление придумалось сразу:

«Если с вами беседует лицо кавказской национальности на языке вашей национальности, не считайте его дураком – за акцент и некоторые грамматические ошибки. Просто помните, что это лицо беседует с вами на вашем языке. А кроме того, прекрасно владеет своим родным, которого вы вообще не знаете…»

– Вы снялись в четырех фильмах Георгия Данелии. Два из них принесли вам всенародную любовь. Это правда, что вы попали в фильм «Не горюй!»… по блату?

– Пригласить меня на пробы Георгию посоветовала его тетя, великая актриса Верико Анджапаридзе (мать Софико Чиаурели. – Авт.). Она дружила с моей мамой. Притом что Данелия терпеть не может, когда ему что-то навязывают. Первый раз я его увидел и испугался – ко мне вышел молодой человек желтого цвета, не вынимающий сигарету изо рта. Смотрел он на меня, мягко говоря, недружелюбно. К тому же выяснилось, что по сценарию главный герой, Бенджамен, должен быть толстым, рыжим и постоянно потеющим. А я пришел худющий, чернявый, со жвачкой во рту. После проб мне не позвонили, я особо не расстроился, так как мы с ансамблем «Орэра» собирались на гастроли в Турцию – на теплоходе. Учили турецкий. Я уже паковал вещи, когда спустя 4 дня позвонил Георгий и спросил, свободен ли я вечером. Мы сняли трудную сцену сватовства с Анастасией Вертинской, но ответа Данелия не дал. Я уехал в Стамбул, и вдруг мне сообщают, что в гостиницу пришла срочная телеграмма. Я перепугался, первым делом подумал, что дома беда случилась. Но телеграмма оказалась с «Мосфильма»: «Вы утверждены на главную роль в фильме «Не горюй!»

Георгий – очень близкий мне человек, хотя сегодня общаемся все больше по телефону. Я был с ним рядом, когда в 1985 году произошла трагедия с его единственным родным сыном Колей.

– Вашими партнершами в кино были Анастасия Вертинская, Софико Чиаурели и другие прекрасные актрисы. Неужели не было искушений?

– Конечно, были, я ведь нормальный мужчина со здоровыми реакциями, но моя супруга всегда затмевала всех. Она очень похожа на мою маму. Я как схватил ее за руку 22 ноября 1963 года – в день убийства 35-го президента Америки Джона Кеннеди, так и не выпускаю поныне.

– А где это было?

– Мы оказались в Венгрии в составе группы артистов. После концерта сидим в гостинице, пьем чай и вдруг на улице слышим дикий крик. Мы выглянули в окно – люди бегут по улице и вопят. Я крепко держал Ирину за руку, и она не сопротивлялась, так как была страшно напугана. И я понял – это моя женщина. По возвращении домой прямиком явился к ее родителям, попросил руки. А у самого-то за душой – ничего! Комнатка 8 метров. Так что пришлось стать примаком – переселился к жене и теще (она тоже актриса) в двушку, расположенную в цокольном этаже. Но мы жили дружно.

– Будущая жена испытывала вас, как это сделала ваша мама с вашим отцом?

– Вы в курсе? О, это жуткая история! Чтобы произвести впечатление на мою маму, отец съел пять острых перцев и чуть не умер. Она потом приводила его в чувство, делала примочки. Мой дед спросил ее: «Манана, ты прикасалась к этому журналисту Константину Кикабидзе, когда делала ему примочки?» Она ответила «да». «Значит, придется тебе выйти за него!» Мои родители были очень счастливы вместе… Если бы не война! Отец похоронен в братской могиле под Керчью, а когда я хоронил маму, то положил ей в гроб фото отца. А когда крест поставил, его имя на нем тоже приписал...

– А до Ирины Григорьевны вы влюблялись всерьез?

– Конечно, в Клавдию Шульженко. Я просто бредил ею, никого вокруг не видел, однако она так и осталась в неведении. А когда мне было 11 лет, я ради девочки сделал на коленке татуировку «З+В=…» Она по сей день осталась. Правда, я эту Зою даже в глаза не видел. Просто пацаны говорили, что она чудо как хороша. А я возьми и ляпни, что у нас роман. Ну, и «добыл» доказательства.

– Неужели всю жизнь хранили верность жене?

– Знаете, я, наверное, нагулялся. Особенно когда работал в ансамбле «Орэра». Мы были невероятно популярны. Девчонки гроздьями вешались на нас, ночью в окна залезали. Конечно, я благодарно принимал такое внимание и жил на всю катушку. А потом встретил Ирину, которой до сих пор нет равных. Я жив только благодаря ей – она меня выходила после тяжелейшей операции – после удаления опухоли мозга.

– А правда, что Данелия варил вам бульон с неощипанной курицей?

– Было такое. Я замучился тогда перья выплевывать. Он же не нарочно…

– Вас когда-нибудь заставали врасплох?

– Знаете, однажды покойная супруга Алексея Петренко позвонила мне утром и говорит: «Лёша дома не ночевал. Позвонил, что он с тобой. Позови его к телефону». Я выкрутился, но друга не выдал. Оказалось, она меня проверяла на вшивость… А сам я заряжен любить свою жену. Я весь мир «со своим самоваром» объехал и не жалею. Она мне как-то сказала: «Буба, если я узнаю о твоих шалостях, мне плевать, но ведь узнают и другие. Для чего это нужно?»

– Ваши внуки знают русский?

– Конечно, я всегда говорю, что русский знать необходимо. Россия – большая держава, серьезный игрок на рынке. Если знаете русский, английский и китайский, считайте, что проблем у вас в жизни не будет. Я в свое время мечтал выучить языки, но за меня некому было платить.

– Вы оставили свой ресторан «Не горюй» в Лужниках. А чачу «Вахтанг Кикабидзе» еще можно купить?

– Я не бизнесмен, но идея с чачей мне понравилась, и я разрешил использовать свое имя в названии. Хотя сейчас ее производство приостановлено.

– Вам на концертах эту чачу подносят?

– Теперь уже нет. А раньше да. Отличный напиток, 43 градуса. Я вино не пью, у меня ведь язва была.

– Вам часто предлагают «продать» свое имя?

– Бывает. Самое забавное предложение было от шведской фармкомпании. Они хотели, чтобы я рекламировал… пилюли от импотенции!