Концерт назывался "Музыкальный спектакль 'Время-река'" и анонсировался ни больше ни меньше как "музыкальное событие года".

Эстрадные артисты давно добрались до театральных подмостков – атмосфера помещения с историей, мифами и легендами вместо ночного клуба при казино позволяет как-то обнадеживаться на собственный счет. Театр Маяковского раньше не был замечен в подобных связях, что служило отличной, хоть и дополнительной интригой. Концерт анонсировался как "Замок-театр Димы Билана", ходили слухи о какой-то грандиозной красоте на сцене, о новом имидже певца и о том, что в зал смогут попасть только "самые преданные поклонники". У входа в театр, завешанный гигантскими черно-белыми фотографиями героя вечера, постелили красную дорожку и поставили внушительное количество охраны.

Внутри оказалось, что красоты и в самом деле навалом. От нее даже глаза разбегались – по фойе, затейливо украшенному фотографиями Димы Билана, прохаживались балерины в белых пачках. В плазменных телевизорах крутили клипы Димы Билана, пишет "Коммерсантъ". За серебристыми ширмами с напечатанными на ткани многочисленными интервью Димы Билана подавали канапе с ежевикой и мохито. Песни Димы Билана перемежались "Маленькой ночной серенадой" Моцарта, и все это окутывал неизвестного происхождения ароматный дым. Публика в красоте не уступала – по количеству вечерних платьев и золотых босоножек этот вечер мог запросто конкурировать с каким-нибудь открытием "Кинотавра". Начало было намечено на восемь вечера, что тонко обыгрывалось в программке: "в 20 часов 00 минут, или 20.00". Но ни через полчаса, ни через час, ни через полтора концерт все не начинался. Впрочем, пресса имела возможность развлечься – перед концертом состоялась пресс-конференция, на которой продюсер Яна Рудковская в форменных золотых босоножках сообщила собравшимся, что "этот праздник не только для вас, но и для Димы, потому что он этого заслужил".

Когда открылся занавес, публика разочарованно выдохнула – никакого замка не было и в помине, все было оформлено на удивление незамысловато: небольшой подиум с крутящейся платформой, ступеньками, ведущими на авансцену, одно подернутое серебристым инеем дерево и два больших экрана на заднике. Стало ясно, что "Замок Димы Билана" уже был, и как раз в фойе. Смирившись с отсутствием обещанной роскоши, преданные поклонники стали наслаждаться режиссурой шоу, осуществленной греком Фокасом Евагелиносом, автором незабвенного шоу с балериной, торчащей из рояля, которое Дима Билан представлял на "Евровидении". Находки господина Евагелиноса и в этот раз впечатляли. На сцену выходил Дима Билан в детстве – трогательный маленький мальчик, одетый и причесанный под поп-звезду. Четыре танцовщицы в шелковых ночных рубашках таскали за собой по сцене черные, офисного вида стулья, пытаясь при этом выглядеть сексуально и томно.

Девушка в белом кринолине, словно в замедленной съемке, поднимала над головой белый шар, видимо, изображая луну. На экраны почти все время транслировался сам Дима, что было бы оправдано, будь зал хотя бы раза в три больше, чем Театр Маяковского. Старания режиссера изрядно отвлекали от музыкальной части, а она была на редкость неплоха. У Димы Билана хороший сильный голос, которым он довольно профессионально владеет, разительно отличаясь этим от многих сексапильных мальчиков поп-эстрады. Песни, исполненные им в концерте, уже успели стать хитами, публика подпевала и в лирической "Я тебя помню", с фотографиями умершего недавно продюсера Юрия Айзеншписа на заднике, и в яростной "Lady Flame", и в душещипательной "Это была любовь". Было заметно, что певец выкладывается на все сто, что он наверняка много работает, что процент фальши минимален и объясняется естественностью происходящего – Дима пел "вживую".

Но так же отчетливо было и ощущение удивительного непопадания, фальши не музыкальной – стилистической. Образ, придуманный когда-то Юрием Айзеншписом, образ, моментально принесший Билану обожание миллионов, был совсем другим. Парень, спевший тот первый хит "Я ночной хулиган, у меня есть наган", в котором наглый обаяшка был по-настоящему убедителен, сейчас бродит посреди балерин в золотых босоножках и, видимо, не совсем понимает, как себя в этой компании вести. Но сквозь все ужимки режиссера, за вкусом нового продюсера и попсовым репертуаром все же виднеется еще и другой слой – талант и харизма самого артиста.