Считается, что панк-рок - это правда, ничем не приукрашенная и непричесанная. Плюс агрессия. Вдобавок немного иронии. Таков "Король и Шут". Лидеры питерской группы Князь (в миру Андрей Князев) и Горшок (Михаил Горшенев) не только играют, но и культивируют рок.

Музыканты содержат два клуба - в Санкт-Петербурге и Выборге. Через пару дней после беседы с Князем меня занесло в первый из них - под названием "Старый дом" ("Ночная снайперша" Диана Арбенина как-раз отмечала там свой день рождения). Пожалуй, самое интересное - закулисная часть дома, сплошь расписанная сексуально-мистическими рисунками Князева, пишет "Бульвар". И через несколько дней клуб закрылся.

— Андрей, у Питера общие черты с Киевом просматриваются?

— Не сказал бы. Как по мне Киев больше похож на Москву. Столичный город. Хотя Петербург и называют второй столицей, но Москва все равно ярче. А Питер — это что-то более скрытное, таинственное.

— Творчество "Короля и Шута" в полной мере вобрало питерскую загадочность. Кстати, о вашей группе много споров: одни говорят, что вы реалисты, другие — что добрые сказочники, третьи утверждают, что ваше творчество — полный мрак.

— Сам я не в силах его оценить, но чувствую: мы на правильном пути. Верна дорога наша! У нас все всегда происходило интуитивно. А чем больше обсуждают, тем веселее.

— Но агрессивный настрой все же присутствует?

— Безусловно, без агрессии нам не обойтись. Это в основном связано с протестом.

— Против чего протестуете?

— Я вообще не склонен тыкать в кого-то пальцем. Стараюсь находить причину в самом себе. Там и копошусь.

— Собственной славой иногда упиваешься?

— Зачем упиваться? Слава мне просто поднимает настроение. "КиШ" — это группа, творчество которой не навязывается СМИ. Мы никому ничего не навязываем.

— А какие группы навязывают?

— В России — вся попса. С ней вообще отдельная история. Что касается рок-музыки, навязывают все то, что крутят по телевидению. Вот "Мумий Тролля" целый год навязывали. Потом Земфирку. Сейчас группу "Звери"... Хотя нет. Рок-музыку и все под ней подразумевающееся навязать невозможно. Можно только попсу. Артисты, кстати, не всегда имеют возможность контролировать свой пиар. Ведь схема не ими придумана, а шоу-бизнесом.

— В отличие от многих его представителей в вашем творчестве максимально обострено противоборство добра и зла.

— Такое всегда актуально. Как сказал Александр Невский... Типа: "Радуюсь всем, кто к нам придет. Но кто с мечом придет, тот от него и погибнет". Некоторые полагают, что не существует ни добра, ни зла. Но лично я считаю, если ты делаешь то, что тебе и другому в кайф, — это добро. Если не в кайф — значит, зло.

— Часто приходится руководствоваться принципом Александра Невского?

— Я с детства на него полагаюсь. В драке всегда пропускаю первый удар, а потом наношу свой. Независимо от того, сильный противник или нет. Правда, драться мне сейчас уже не нужно.

— А раньше?

— В школе я дрался часто. Еще, помню, в детстве на Ленина хотел походить. Меня про него все время грузили. И я хотел быть, как Ленин. Ленин ведь был в Советском Союзе человеком N 1.

"В ДЕТСТВЕ БОЯЛСЯ ТЕМНЫХ УГЛОВ. И ДАЖЕ СЕЙЧАС, КОГДА НАХОЖУСЬ В ТЕМНОТЕ, У МЕНЯ ВОЗНИКАЕТ НЕПОНЯТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ, БУДТО НА МЕНЯ СМОТРЯТ"

— Помнится, вокалист "HIM" — известнейшей финской рок-группы, — который в детстве был слаб здоровьем и, как это часто бывает, в школе — изгоем, сказал, что школа воспитывает жестокость. Поэтому надо сделать образование трехклассным.

— Полностью с ним солидарен! Школа — это инкубатор. Человек должен воспитываться индивидуально. Я вообще не сторонник того, что все должны одинаково одеваться, об одном думать и говорить.

Я всегда считал себя свободным художником, так что школа мне была не нужна совершенно. Однажды у нас непонятно как оказалась новая учительница, член Академии художеств. Посмотрев на меня, она сказала: "Я в твоих глазах вижу нечто!". Талант ведь обнаруживается в первую очередь через глаза... Я стал к ней ходить профессионально учиться рисованию. Правда, продлилось это недолго, ее задания мне вскоре наскучили.

— После школы учился где-то?

— Мы с Горшком окончили Ленинградское реставрационное училище. Там и познакомились. Сейчас оно, наверное, уже "колледжем" называется. Я поступил туда потому, что не прошел по конкурсу в художественную школу. А Горшок — совсем непонятно, из-за чего. Он немножко рисовал. Вот, видимо, родители его туда и отдали. Когда мы встретились, у нас было только одно желание — стать панк-рокерами.

— В интервью ты как-то признался, что мистические мотивы твоих стихов берут начало из детства, проведенного...

— ...в деревне Голубково Калужской области.

— И что: происходили там мистические ситуации?

— Вот блин! Происходили, конечно! Только сейчас, как назло, ничего прикольного в голову не приходит. Но могу сказать точно, что меня вдохновляло. У нас в деревне был старый деревянный дом, в котором раньше жила древняя графиня. Мы там по ночам ошивались. В доме постоянно слышались какие-то странные шаги, как будто призраки гуляли.

— Песня "Проклятый старый дом" случайно не этими воспоминаниями навеяна?

— Нет, это более новая песня. Хотя... Навеяна, да! Навеяна! Там даже одно четверостишие я написал еще в те времена:


— Унылое зрелище.

— О! Всплыл у меня один интересный эпизод. Своих товарищей, в первую очередь девчонок, я стремился ввести в особенное состояние!

— В каком смысле?

— Ну чтоб нормально напугать... Сначала я думал облепить лицо пластилином, но понял: пластилин к лицу не прилипает. Потом у меня возникла мысль приклеивать пластилин клеем, но ее я быстро отбросил, даже не став экспериментировать. Наконец, я придумал другое: вырезал из бумаги маску по форме лица, которую уже облепливал пластилином.

Тогда я впервые занялся лепкой, и у меня здорово получилось. Я же с детства рисую. Между прочим, все оформления "КиШа" рисовал я. При всем этом, скажу тебе, что по жизни я вовсе не мистик, а довольно реалистичный человек. Но разделяю мир внешний и внутренний.

— В потусторонние силы, демонов, привидения веришь?

— Конечно, верю! Мне это интересно. Верю в фэнтэзи, понимаешь! В то, что до нас существовали драконы! Верю в добрых духов, леприконов, в вампиров и оборотней! Скажу больше: когда городской житель приезжает в деревню, он окунается в какой-то другой мир. Ночной лес, и ты в одиночку или с кем-то... Берег реки... Тогда понимаешь, насколько необъятна природа, насколько ты еще ее не познал! Нам дают информацию, какую считают нужной. А на самом деле мы не знаем ничего.

(Все больше увлекаясь). Ну так вот! Я ж тебе про дом недорассказал! Я слепил маску и понял: получилось круто. Это был монстр... Реально. Это был старый, старый дед. Мрачный. Я набрал у своего деда всяких там ватников, взял валенки, палку, полено за спину, как горб... От какого-то нереального монстра меня было не отличить. Не то что бомж, а полумертвец! Если б я еще запах устроил подходящий, вообще идеально!

Первой, кого я шуганул, оказывалась моя сеструха мелкая, которая в это время как раз в огороде копошилась. Когда я высунулся в таком виде, ее оттуда как ветром сдуло!

Постепенно входя в роль монстра, я шел по заброшенному парку этой графини. Шел в одиночестве. Было страшно, полумрак... Так просто я бы туда не пошел. Но поскольку я монстр, бояться нельзя. А потом начал делать вылазки в люди. Было весело.

— А людям?

— Дело не обошлось без двух моих товарищей, наблюдавших все из-за кустов. Я тогда всю деревню на уши поднял! И девчонок перепугал! Они целых пять дней жили в страхе, что в деревне появилось чудовище. Причем, будучи в нормальном виде, я его постоянно рекламировал. На пляже тусуемся, говорю: "Завтра, по преданию, день восстания мертвых!".

— Слушай, Андрей, ты чего-нибудь в жизни боишься?

— В детстве боялся темных углов. И даже сейчас, когда нахожусь в темноте, у меня возникает непонятное ощущение, как будто на меня смотрят. Очень неприятно. Все эти страхи особенно ярко проявляются во сне. Эмоции активизируются. Я немножко разбираюсь в этом деле.

— Умеешь разгадывать сны?

— Свои сны умею. Всегда знаю, что к чему снится, значение сна...

— Видел когда-либо сны, предсказывающие твою известность?

— Я однажды попал в город богов. В место, в котором в реальности никогда не был, потому что на земле его, наверное, не существует. Впрочем, может, и существует или существовало когда-то давно. Огромные каменные стены сплошь покрыты мозаикой, скульптурой, со всех сторон свисают лики индусских богов... Там и демоны, и рогатые, и святые, и пророки. И все они выглядят величественно: в золоте, в алмазах. Все великолепие собрано в этом городе. Мы приехали туда на гастроли, должны играть концерт. Мне даже кажется, что такое место есть где-то на земле. Раз уж оно мне приснилось.

"СТРАШНЕЕ ВСЕГО — ЖЕНСКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ"

— Интересно, а что ты любишь читать?

— Читать люблю очень многое. Только ничего не читаю.

— Как это?

— То есть раньше читал, естественно... Понимаешь, у меня такая фигня: я больше писатель, чем читатель. Когда читаю, сразу хочется писать. Литература, за которую я брался, была такого характера, как йога. Только рассчитанная на понимание европейского читателя — как Ошо, например.

— Сам йогой никогда не занимался?

— Занимался. Как раз йогой и занимался.

— На гвоздях спал?

— Не-е-е. Это неправильное понятие. Сейчас я тебе поясню. Есть религия: возможность дать человеку знание о существовании чего-то иного. А йога — это иное и есть. Основной смысл йоги — не стоять на месте, к чему-то идти... Человек в постоянном поиске.

— Что тебе помогает в творческих поисках?

— Ощущение востребованности. В ней у меня никогда не было сомнений. Даже когда "Король и Шут" ничего из себя не представляли в плане известности, я знал: мы ее добьемся.

— Нередко люди искусства по-настоящему одиноки.

— Ну это только звезд касается. В творчестве есть две категории людей: созидатели и звезды.

— Ты — звезда?

— Я — не звезда. Я больше работник, занимающийся творческим трудом. Никогда не ставил себя в ранг поэта, художника, композитора. Композиторы — это, вообще-то, Бах, Бетховен, Моцарт. А не я. Звезда же — это человек, которого лепят другие. В какой-то момент ты вдруг становишься во! (поднимает руки вверх) блистательным! Но сам я к числу звезд себя не отношу.

— Кто, по-твоему, относится?

— Фредди Меркьюри, Мэрилин Монро... Они жили разными жизнями, между собой не пересекались. Она — на верхушке одного небоскреба, он — другого. Там, на верхушке, очень одиноко.

— Сам ты, стало быть, не одинок. Есть у тебя человек, с которым делишься всем?

— У меня по жизни складывалось, что всегда такой человек был. К тому же могу — по крайней мере, раньше мог — распространяться о сокровенном всем подряд.

— Все о себе всем подряд?

— А че?! У меня ничего такого нету! Я просто стремлюсь увести людей от черно-белого в нашей жизни, от обремененности проблемами. Подбираю людям своеобразное лекарство. Но хуже всего, когда я сам в нем нуждаюсь. В такие минуты мое состояние способен понять не каждый.

— И тогда — депрессия?

— Депрессии у меня начинаются при потере близкого существа. Последний раз это было с собакой. Такое дело в основном связано с животными. Крысы, собаки, попугаи...

— А личная жизнь твоя как складывается? Женат?

— У меня гражданский брак. И жена моя, конечно же, из другой сферы.

— Почему "конечно же"?

— Два творческих человека совместимы только в редких случаях. В творческой семье, как правило, очень много беспорядка. Два созидателя рождают хаос. Поэтому у одного мозги должны быть на месте. Моя жена благополучно занимается лошадьми. Она наездница, на ипподроме работает. Но занимается не скачками, а через препятствия прыгает. Конкур это называется. У нее, кстати, скоро соревнования.

— Считаешь, нашел свой идеал?

— Сложно говорить об идеалах, ведь их не существует. Вообще, никогда не происходит того, о чем мечтаешь. Никогда. Потому что мир внутри тебя не соответствует внешнему. Но думать об идеале надо. И хотеть тоже.

— С одной женщиной смог бы всю жизнь прожить?

— Менять возлюбленных — скорее не про меня. Хотя черт его знает. Люди меняются. В 15 лет ты один, в 20 — другой, в 30 — третий... А что там будет в 40?

— На гастролях сложно хранить верность?

— Сложно, но можно.

— И как только подворачивается возможность, становится невероятно сложно, да?

— Нет... Если человека ничего внутри не наламывает, то... Мы люди в этом отношении свободные... Но другого человека я не сделаю своей целью. И не очень-то люблю сам становиться мишенью.

— Раскалывайся до конца: дети у тебя есть?

— Люблю детей! Но своих пока не имею.

— Кого больше хочешь: мальчика или девочку?

— Обоих. Сперва — пацана. Знаешь почему? Потому что самое страшное — это женская солидарность. Когда они объединяются против тебя. Я такое у Горшка видел. Его женщина и дочка... Дочка полностью копирует маму. Мне-то весело со стороны наблюдать. Но если у Мишки вдруг по семейным делам терка получается, его женщины вдвоем ополчаются против него.

— Андрей, в свободное время ты, наверное, предпочитаешь тишину...

— В ней я нуждаюсь редко, только после сильных перегрузок. Стремление уединяться мне не свойственно. Для того чтобы отрешиться от всего на свете, достаточно забраться в свое гнездо и начать там делать новую песню. Кстати, дома я всегда все разбрасываю.

— А девушка твоя собирает?

— Мой уголок никогда никем не убирается. Когда меня самого начинает раздражать беспорядок, я убираю. Но не подумай, что я к быту плохо отношусь! Я же в армии служил. И дежурил исправно, и полы мыл.

— Работал не в музыкальной сфере?

— По малярной части. Вместе с Горшком. Мы реставрационное училище как маляры окончили. Работали в Эрмитаже. В Государственном Эрмитаже Санкт-Петербурга! Я говорю это с гордостью! Разнорабочими. Малярка, погрузка, разгрузка...

— Неужели ни разу ничего не разбили?

— Там чего только не было, ты что! Дураковаляние по полной программе! Помню, как-то с нашим бывшим бас-гитаристом сделали бумажные колпаки в половину нашего роста. И в таком виде пошли в столовую. Это была моя идея. Я сказал: "Мы когда-нибудь будем на сцену выходить. Чтобы не стрематься, надо уже сейчас появляться на людях в необычном виде".

— Я бы не сказала, что сейчас ты выглядишь так уж необычно.

— Ну я же не ставлю перед собой такую задачу постоянно. Тем более что на сцену выхожу совершенно спокойно. А вот первые шаги были непростыми.

"ГОРШОК НАЗВАЛ КОЗЫРЕВА ПИДАРАСОМ, ПОТОМУ ЧТО БЫЛ ВОЗМУЩЕН ЕГО ДЕЙСТВИЯМИ ПО ОТНОШЕНИЮ К НАМ"

— На сцене ты и вправду по-другому смотришься. И косметику используешь...

— Да, бывает. Но это только в Москве и в Питере. На гастролях — нет. Мы пока что не дошли до серьезного шоу в таких городах, как Киев. Очень хочется сделать в Киеве хороший полноценный сольник, а не чесовый.

— Чего, на твой взгляд, "КиШу" не хватает?

— В данный момент лиричной стороны творчества. Мы немножко от нее отошли, и я хочу к ней вернуться. "Король и Шут" без лирики — это не "Король и Шут". Там, где агрессия и мечи, должна быть и нежность. У нас уже вышел акустический альбом. Хочу написать кое-что еще в этом же ключе.

— Создается впечатление, что сочиняешь ты ночью, в романтической обстановке.

— Пишу дома, а на гастролях накапливаю впечатления. Ты права, с сочинением песен у меня ассоциируется романтика, ночь, уютный стол, луна, смотрящая в окно... Но для меня наиболее эффективно — писать в ванной.

— Принимаешь ванну и одновременно песни сочиняешь?

— Да!

— И в душе поешь?

— Да, да... Вопрос здесь даже не в самой ванне, а в шуме воды. Она не дает застаканиться мыслям, стимулирует их движение. Очень вдохновляет!

— Слушай, по-моему, ты в отличие от многих музыкантов нервозностью не страдаешь.

— Ответственность, значит, на них больше, чем на мне.

— Я думаю, что не меньше, чем на том же "Океане Эльзы"? Вакарчук, несомненно, человек талантливый, но как-то излишне эмоционален...

— Если бы я получше знал Вакарчука, то, возможно, понял бы, в чем проблема его нервозности.

А сам я действительно не люблю нервничать. Терпеть не могу, когда рядом со мной психуют. Истерика, как зараза, мгновенно передается от одного к другому. Я сразу начинаю нападать на таких людей.

— Каким образом?

— Орать на них, предупреждать, что сейчас тоже вспыхну. И вот тогда начнется. А вообще, по натуре я не скандалист.

— Скандалы в целях повышения популярности приветствуешь?

— Нас любят за то, что мы такие, какие есть. Хотя искусственный скандал — это тоже интересно. Впрочем, без конфликтов нам не обойтись. Вот с Козыревым (Михаил Козырев — генеральный директор "Нашего Радио". — Е. С.) ругались.

— Из-за чего?

— Горшок на последнем концерте в Москве сказал, что Козырев — пидарас.

— Правду сказал?

— Нет... Вернее, не знаю. Слово "пидарас" неоднозначно, и трактовать его можно по-разному. Горшок так выразился, потому что был возмущен действиями Козырева по отношению к нам.

— Какими именно?

— Понимаешь, "Наше Радио" позиционирует себя как рок-н-ролльное. На деле же можно привести примеры, ставящие под сомнение его рок-н-ролльность. А поскольку для нас это больная тема, возник конфликт. Правда, он ничем не закончился. Козырев ведет себя достойно. Молодец. Что же касается нашей стороны, на тот период нас просто неправильно информировали. Информация, поступившая в наш адрес из прессы, оказалась ложной. Из-за этого и появился "пидарас".

— А ты смог бы, как Киркоров, послать журналистку матом?

— В попсовом мире есть много журналистов, которые, блин, во что бы то ни стало хотят подковырнуть. Особенно Горшка достают по поводу отсутствия у него передних зубов. Мне-то известно, почему их нет. Сейчас, между прочим, уже есть.

— В детстве Горшок висел на перекладине, уцепившись за нее зубами.

— Хотел подтянуться. Потом доломал их кружкой пива или еще чем-то... Не вставлял потому, что выражал протест. Ему так нравится! А главное, он до мандражки боится зубных врачей!

Представь! Горшку на пресс-конференции заряжают вопрос: "Кто под кого косит: вы под Шуру или Шура под вас?". Мы таких журналистов сразу посылаем. Было множество инцидентов, когда Горшок посылал: "Да пошел ты на...". По-русски.

— Горшок, похоже, понервознее тебя будет.

— Он всегда с яростью отстаивает наше имя.

— Вам осложняют жизнь не только некоторые журналисты, но и поклонники?

— Нет. Правда, когда я ездил на метро, меня мгновенно начинали фотографировать. Причем человек по пять одновременно! Про себя я, конечно, смеялся... Но в метро не езжу вовсе не из-за этого, а потому, что просто не люблю. Там скучно.

— На своей машине ездишь?

— Не на своей — на такси. Я пока и водить-то не умею.

— Я слышала, фанатка из-за Горшка выбросилась из окна...

— В нашей практике такое действительно было. Но это была не фанатка, а близкая знакомая.

— Горшка?

— Не совсем.

— Твоя?

— Пусть об этом никто ничего не узнает.