Илья Лагутенко, лидер рок-группы "Мумий Тролль", один из самых неординарных людей в популярной российской музыке, встретил меня довольно равнодушно, сидя в студии на красном диване.

Мне предстояло поместиться рядом и под пристальными взглядами нескольких соглядатаев провести интервью с человеком, который уже размышлял над чем-то, погрузившись в глубины своего сознания. Удивительно, как быстро он вынырнул на поверхность, живо реагировал на вопросы, шутил и проявлял интерес не только к собственной персоне, но и ко всему, что его окружает.

— Как вы относитесь к тому, что жанр рокопопс, родителем которого была группа "Мумий Тролль", сейчас ушел в народ и почти не ассоциируется с вами?

— Слава богу, что он ушел в народ, - говорит Илья "МК". - Для меня и моих приятелей этот жанр до сих пор — хорошая шутка. Мы придумали ее исключительно для того, чтобы прекратить вопросы на тему того, какую музыку мы играем. Но, к нашему удивлению, все это было принято не то чтобы на ура, а с каким-то благоговением! И гротеск превратился в такое вот ординарное явление, что, в свою очередь, говорит о силе этого термина. И уже, наверное, тот самый мумийтроллевский рокопопс разделился на 150 субнаправлений, и люди продолжают споры, к какому крылу рокопопса кто относится, к правому или левому. Но даже если мы когда-то и сидели за рулем этого самолета, то уже давно катапультировались. (Смеется.)

— В некоторых песнях у вас Москва предстает, мягко говоря, не лучшим местом для жизни. За что такая нелюбовь?

— Нужно признаться, что Москва — самый удивительный и знаменательный, с бешеным ритмом, город во всем мире на данный момент. Но человечного, к сожалению, здесь в последнее время становится все меньше и меньше. Люди настолько увлечены каким-то движением, круговоротом событий, денег, каким-то торнадо, который происходит в этом городе! И этот торнадо даже привлекателен для людей со стороны. Но выживают здесь действительно самые настоящие герои. Все остальные, которые говорят о прелестях Москвы, здесь надолго не задерживаются. Москва поражает сегодня любого приезжего, да как, в общем, и всегда… И поражает не культурой, архитектурой или инфраструктурой и благами элементарной жизни, а своим бешеным ритмом, темпом, энергией и противоречиями.

— В песнях молодых групп Москва, наоборот, весенняя, радостная, восторженная. Вы выглядите на их фоне уставшим человеком.

— Наверное, действительно Москва не ассоциируется у меня с весной. Если взять нашу последнюю песню ("Контрабанды". — прим.авт.), то, может быть, эти новые группы и есть тот груз контрабанды, который так был необходим этому городу, чтобы его сделать более радостным и веселым для тех, кто сомневается, что здесь все хорошо.

— А вы где живете?

— Мне так повезло, что в моей прописке я уроженец Москвы, хотя я никогда надолго здесь не удерживался. Детство, отрочество и юность мои прошли на Дальнем Востоке, и я в этом смысле больше дальневосточник, чем москвич. И в последние десять лет я рад бы закрепиться где-то на одном месте, но специфика того, чем я занимаюсь, — это группа "Мумий Тролль", которая в постоянных разъездах. И нам нравится видеть мир и нашу страну благодаря тому, что мы делаем. Потому что те впечатления, которые ты получаешь от общения с настоящими людьми, не заменят никакие телеканалы "Дискавери".

— Сейчас такой новый тренд — быть против гламура и позерства...

— Слава богу! Я считаю, что это правильно и настоящая потребность сегодняшнего времени. Действительно, люди слишком увлеклись какими-то нереальными историями, которые не происходят ни с нами, ни с ними и вообще ни с кем! Все это хорошо на уровне не совсем научной, но фантастики. И печально, когда это начинает быть смыслом жизни, которой, собственно, нет. Поэтому лучше оставаться самим собой, какой ты есть на самом деле. (Здесь Илья задумывается и берет паузу.) Ну а вдруг ты настоящий позер? Что ж тогда? Может, мы оставим этих позеров, пусть живут своей жизнью? Пусть у каждого будет своя жизнь, та, которую он не только заслуживает, но и просто хочет.

— У вас есть новая песня со словами: "Поспи, рок-н-ролл, поспи". Что это означает?

— Колыбельная такая. Я подумал, что, может быть, она будет хороша для маленьких детей. Чтоб они росли и с люльки понимали, что есть не только та музыка, которую играют по телевизору, но есть еще и рок-н-ролл. (Улыбается.) А с другой стороны, конечно, это шутка. Для нас это, наверное, было такое возвращение к первому вопросу, с которого началось интервью, о том, что, может, действительно оставить в покое какие-то термины и разбирательства и оставить вещи такими, какие они есть.

— Да, только люди могут подумать, что вы имеете в виду, что сейчас рок-н-ролл спит, но настанет время, и он еще проснется.

— Хороша сама фраза "люди могут подумать". Если люди подумают, это уже здорово! Но мне почему-то действительно кажется, что это такое закономерное развитие вещей… Я в своих суждениях не такой радикальный, как старый эшелон рок-клубов. За рок-н-роллом для меня стоит не некий музыкальный жанр, а сам подход к жизни — тот, о котором вы говорите: честный, натуральный и без позерства.

— Многие популярные артисты продолжают себя искать в музыке, не останавливаются на достигнутом. Мадонна, например, в r’n’b отправилась. А как у вас с экспериментами?

— Мадонна, конечно, со своей последней работой как-то припоздала. Обычно у нее был дар предвидеть и просчитывать людей вперед, именно молодых музыкантов. Вероятно, это семейные дела влияют так… Те люди, с кем она делала последний альбом, года три-четыре назад были актуальны — все эти товарищи типа Тимбалэнда и Фаррелла. Не я это придумал, это я прочитал рецензии на альбом — большинство критиков и слушателей в этом сходятся. Я думаю, когда ты являешься неким статусным исполнителем, то, наверное, это твоя первостепенная задача — не почивать на лаврах. Может, ты желаешь скучной жизни себе, но подумай о тех людях, которые тебя слушают и уважают за какие-то прошлые вещи, не делай их жизнь скучной и бездарной. Обязанность этих артистов — удивлять в первую очередь не публику, а себя тем, что ты еще чего-то можешь помимо того, в чем ты и так хорош.

— Чем вы в новом альбоме себя удивляете?

— В первую очередь тем, что у меня теперь непреодолимое желание начать с чистого листа и рассматривать группу "Мумий Тролль" не такой группой, которая когда-то изобрела термин "рокопопс" и записала несколько культовых альбомов… А именно выпустить быстро то, что есть в голове на сегодняшний момент. Если с предыдущей пластинкой "Амба" мы пытались быть верны исполнению "Мумий Тролль" на сцене — рок-н-ролл чистой воды… Если пластинка "Слияние и поглощение" была заигрыванием с новыми технологиями… Если на пластинке "Похитители книг" мы шли на поводу у режиссера, при этом обладая полной свободой эксперимента… То сейчас те новые песни, тот материал, который мы записали за последний год, мы пытаемся издать, не определяя никакой концепции. Мое искреннее желание, чтобы слушатели услышали все, что мы записали, включая и рабочие версии, и то, как мы к ним шли. Все несколько десятков песен, над которыми мы работали. И я понимаю, что это несколько амбициозное и, может быть, не совсем своевременное желание. Сейчас в музыке CD-диски уже никто не рвется выпускать, все больше ориентированы на культуру одной песни в телефоне, айподе или во всяких скачиваемых сборниках — нетрадиционных формах распространения этой музыки. А мне хочется поступить как в старые и добрые времена, когда мы только начинали: запишешь на кассету в диктофоне всего-всего и даешь слушать друзьям, а они потом в этом разбираются.

— Но если песен несколько десятков, как уместить их на одном диске?

— Может быть, кто-то придумает специальный диск, чтобы они там все поместились. Может, это будет специальный чип, как собакам за ухо вживляют, чтоб они не потерялись. Сейчас в мире происходит столько интересных замечательных вещей! Вот мне на днях рассказали, что в Китае, оказывается, изобрели копию яйца.

— Куриного?

— Да! Копию, которая не отличается от куриного яйца ни по внешнему виду, ни по вкусу. Более того, эти яйца уже можно покупать в магазинах и вы их никогда в жизни, оказывается, не отличите. И произвести эти яйца дешевле, чем содержать куриную ферму. И что завтра мы будем покупать в наших магазинах? И что случится с нами, если мы 10 лет будем есть эти яйца — никто не знает! Поэтому не исключено, что в какой-то момент ко мне придете вы и скажете: "Песни не влезли на один диск, но я придумала такое музыкальное яйцо, которое ты кушаешь и слышишь все песни! И они остаются у тебя навсегда, даже если ты делаешь яичницу или варишь это яйцо вкрутую". И когда вы его съедите, это яйцо, оно станет дороже, чем яйцо Фаберже, вот! И никакой Вексельберг у вас его не выкупит. Только вместе с вами, а мы, как известно, не продаемся.

— В связи с этим родился актуальный вопрос: насколько важно для вас отсутствие генетически-модифицированных продуктов в пище, которую вы употребляете?

— Я не смотрю на упаковки. Может, я слепо верю надписи "органическая еда"... Я раб, наверное, всех этих названий, не внедряюсь в красители "Е". Вообще, конечно, кушать надо больше "нутришес", питательных веществ.

— Последний альбом "Амба" был немного грустный, по крайней мере, я его так восприняла. И сейчас у вас новая жизнь, новая любовь. Скажется ли это на новой пластинке?

— Вы знаете, мои пластинки никаким образом не относятся к моей личной жизни. Также моя личная жизнь совершенно не обсуждается. Как заметил один нам всем известный товарищ Владимир Владимирович, "политик живет в стеклянном доме; никто не должен совать в него свои гриппозные носы". Люди имеют такое же право, чтобы в их жизнь не совались ни гриппозными носами, ни эротическими фантазиями.

— Поэтому вы не устраивали официальной свадьбы с громкими приемами, как это делают большинство артистов?

— Ну и вообще я честно признаюсь, что мне не нравится все это обсуждать в рамках наших замечательных интервью. И если когда-нибудь мои семейные фотографии где-то появляются — ну и пусть они будут, если кто-то хочет полюбоваться. Для всех разговоров существует свое место и время, и, может, не стоит об этом в вашей замечательной газете. Не будем уподобляться людям с гриппозными носами.

— Честно говоря, нашу газету в том числе те самые "носы" и читают.

— Будем лечить! Наши беседы для них — как капли в нос!

— Вы не обиделись на главу о вас в последней книге Александра Кушнира? Там так нелицеприятно представлен момент вашего выступления на корпоративном мероприятии. И многие статусные артисты стесняются выступать на корпоративах.

— Люди разных вещей стесняются. Некоторые статусные артисты не стесняются без штанов в телепередачах выступать. Или, например, человек может быть в душе и в практике очень хорошим писателем, но жизнь так с ним обходится, что ему иногда приходится и пресс-релизы писать. Художникам — рисовать рекламные плакаты и заниматься веб-дизайном, поэтам приходится придумывать рекламные слоганы. Это не сегодняшнего дня ситуация, она существовала всегда и везде. Главное, чтобы в огромной банде нашей творческой интеллигенции оставались те, кто действительно друг друга иногда радует. И вот за это "иногда" подчас можно многое простить, отдать, пережить и не обижаться. И на том же корпоративе, поверьте, может быть человек, который со слезами на глазах слушает твои песни, и ты понимаешь, что это чувство совершенно не поддельное, и ты ему доверяешь. Конечно, хорошо, когда перед тобой стоит 50 000 тысяч таких людей, но это уже, наверное, другая песня.

— Не чувствуете своей вины за историю, которая произошла между группой "Кач" и Виктором Дробышем? Мастербоя же судят.

— Слава богу, что во всей этой истории единственный, кто ситуацию адекватно воспринимает и представляет публике, — это тот же Сергей Мастербой. Он доказал и показал не только свой талант, но еще и выдержку и умение отстаивать свое творчество. И я считаю, что в данном случае я не ошибся в выборе героя.

— Да, только засудят-то его, а не вас.

— Неизвестно еще, кого засудят. Насколько я понимаю, если уж будет такой п р е ц е д е н т, — на выдохе произносит Илья, — то есть грандиозное количество нелицеприятной информации, сказанной Виктором Дробышем в мой адрес и адрес того же Сергея, мы можем на тех же условиях начать ответный судебный процесс. Единственное, мне обидно и жаль, что, оказывается, есть огромное количество людей в нашей стране, близких к правоохранительной системе, которые воспринимают эту ситуацию совершенно на ином уровне. Это же все юмор в конце концов!