«Она умирает», «она сидит на наркотиках», «она живёт с Ренатой Литвиновой». Какие только сплетни не муссировала пресса о певице Земфире.

Она не реагировала на чушь и несколько лет вообще не общалась со СМИ. Недавно вышел новый альбом певицы «Спасибо», и у Земфиры появился повод расставить все точки над i.

— В каком-то интервью ты нескромно назвала себя «лучшей действующей российской певицей»…

— Меня спросили: «В каком разделе музыкального магазина должен продаваться твой диск?» И я ответила: «В разделе «Лучшая действующая российская певица».

— Тебе действительно не с кем конкурировать? Никто из наших музыкантов не подстёгивает тебя в творческом плане?

— Никто. Я была бы только рада этому. Как творческий человек, я понимаю, что просто необходимо, чтобы появлялись музыканты помоложе, слушая которых я бы подумала: «Ах вы собаки!» Но никого нет.

 — Почему? Может, дело в стране, где молодёжь вынуждена участвовать в гонке на выживание? Поэтому выплёскивает свои таланты в юном возрасте и не достигает творческой зрелости?

— Дело не в стране. Началось всё с того, что телевидение устроило нам эту вакханалию с «фабриками звёзд». Поэтому за последние несколько лет сильно упало качество музыки. Теперь эти 10 «фабричных» имён и есть наша официальная культура! Но они ведь ни черта не собирают! При этом существуют альтернативные группы типа «Аматори» или «Психеи». Безусловно, они не соберут стадион. Но клуб — всегда, в любой точке страны. А эти «лица из ящика» недееспособны. Вот поэтому они и ходят из передачи в передачу. Если они исчезнут из телевизора, то вообще швах! У них пропадут последние «заказники» (корпоративные выступления на днях рождения и т. д.). Им не на что будет жить. Получается какой-то замкнутый порочный круг. Одним никогда не пробиться в телик, и поэтому они вынуждены довольствоваться своей тысячей поклонников. А другие никогда не соберут большую площадку.

— Сегодня на потребителя обрушился такой поток информации в виде фильмов, книг, интернет-ресурсов и телепродуктов, что музыка попросту перестала быть тем «раздражителем», которым была раньше.

— Согласна, - говорит Земфира "Аргументам и фактам".- Информации очень много. Я уже давно говорю о том, что это одна из главных проблем современного человека — как разобраться во всём этом потоке. С книгами, фильмами, музыкой. Даже чтобы выбрать что-то хорошее, нужно отслушать, отсмотреть и прочитать огромное количество информации! Поэтому ориентируешься на имена, уже как-то зарекомендовавшие себя. Или на мнение интернет-аудитории, которая бескомпромиссна (людям, сидящим перед мониторами, ничего не стоит «обос..ать» любого, с аргументами или без — не важно), менее лояльна, но зато более правдива в оценках. Если интернет-аудитория говорит, что это «гуд», значит, это «гуд».

— Слухи о том, что тебя активно спонсирует Абрамович, который ездит на твои концерты, — это правда?

— Ерунда. Кто мне поможет, если не я сама? Я полностью произвожу продукт на свои деньги…

Не в последнюю очередь ещё и поэтому мы затеяли историю с продажей моего альбома через салоны связи. Ищем новые пути дистрибуции. Как человеку быть, если он записал хороший альбом и жаждет, чтобы его услышали люди, но при этом не хочет прибегать к помощи телевидения? Меня уже давно нет в телевизоре, если ты заметил. Уже много лет.

— Ты никогда не давала интервью в паре с кем-то. А тут вдруг сделала это вместе с Ренатой Литвиновой. Она тоже имеет отношение к альбому?

— Безусловно. Она прежде всего — мой лучший и близкий друг. Поэтому самую большую поддержку, прежде всего моральную, оказывала именно она. Вообще, период рождения этого альбома мы прожили большой компанией. И я много чего сделала впервые — снялась топлес, сама выпустила альбом. Впервые дала двойное интервью. Мне нравится делать что-то впервые. Это бодрит.

— Юрий Шевчук пеняет тебе на то, что совсем игнорируешь социальные темы. Поёшь в основном о любви.

— Но это же прекрасно. Хотя я не совсем понимаю эти обвинения. Ведь ты себе никогда не ставишь задачи писать на социальную тему или на общечеловеческую. Возникает какой-то толчок, мысль, которая тебя гложет, и это потом выливается в песню. Наверное, Шевчук прав — меня больше волнуют общечеловеческие, а не социальные, темы. Мне кажется, в этой работе я стала говорить очень простым языком. И добилась того, что из текстов совсем исчез выпендрёж.

— А был?

— Безусловно, были какие-то словесные игры. А сейчас ушло всё наносное. Я говорю меньше, но точнее.

— «Я выбирала жизнь, стоя на подоконнике» — строчка из твоей новой песни. Как часто думаешь о смерти?

— Сейчас реже. Но я была классическим трудным подростком со всеми вытекающими — суицидальными мыслями и прочим. Конечно же, это всё не могло бесследно исчезнуть в более зрелом возрасте. Сейчас я пребываю совсем в другом настроении. Качественно изменилось отношение к этому вопросу.

 — Твоя худоба дала повод для досужих домыслов. Пресса писала про неизлечимые болезни, наркотики, алкоголь. В чём всё-таки причина такой кардинальной потери в весе?

— Когда тебе нечем занять голову, ты постоянно ешь. А примерно год назад я с какой-то жадностью накинулась на работу и очень сильно похудела, сбросила килограммов десять. Мои музыканты вынуждены были войти вместе со мной в этот изнурительный ритм.

 — И тоже похудели?

— Кстати, да! В декабре прошлого года мы все скинули очень сильно. Мне стало легче на сцене, я больше двигаюсь и меньше устаю. И я стала поддерживать себя в этой форме. Не ем по вечерам. Но прежде всего эти изменения, скорее, внутреннего порядка.