После полугодового отсутствия в российский телеэфир вернулась Верка Сердючка. Бойкот, объявленный Данилко-Сердючке за якобы неполиткорректный выпад в адрес России, видимо, закончился.

Лингвистический спор о песне, с которой украинский артист занял второе место на Евровидении и обошел наше «Серебро», тоже рассосался сам собой. Эпатажная звезда рассказала «Собеседнику», как сложилась ее жизнь после Евровидения и насколько удался cоme back to Rus-sia.

– Андрей, непросто возвращаться в Россию?

– Ой   непросто. С самолета – сразу на выступление (в рамках проекта «Ты – суперстар»). Еле успели. Поэтому и были на сцене слегка вареные.

– По-моему, этого никто не заметил. Вы так зажигали!

– А представляете, как бы мы выступили, прилети вовремя?

– Говорят,  вы теперь осели во Франции.

– Сразу после Евровидения наш клип и песня стали очень популярны во Франции. И вот Universal предложили нам записать диск в Париже. А вообще-то я в шоке от них. Эти французы до сих пор о нас ничего толком не знают. Я… (Андрей входит в образ Верки) в их хит-параде заняла шестое место. И вот меня с мамой зовут на самое популярное музыкальное шоу во Франции. Там все по-честному, это не у нас. На шоу были приглашены Натали Имбрулия, Энрике Иглесиас, Мика и другие звезды европейского размаха. И они все сидят в студии, с таким уважением смотрят на нас. Мы поем «Дансинг». Им нравится. Все аплодируют. Потом ведущий шоу представляет каждого исполнителя неким дайджестом из картинок. И как вы думаете представили нас? С чем ассоциируются Россия и страны бывшего СССР? Две фотографии. На одной – бомжи, а на второй – группа Ozon. Была такая группа.

– Так они ж из Румынии.

– А для них одно и то же – что румын, что русский. Они не понимают ничего.

– А чем вы еще занимались за границей?

– Известный модельер Соня Рикель пригласила нас на свой показ мод. Она прислала нам такие очень красивые и смешные по содержанию приглашения. «Мадам энд мсье Сердючка…» И мы пошли в концертных костюмах, с этой звездой на голове. Садимся в первом ряду у подиума, а возле нас сидела актриса Кароль Буке, бывшая жена Депардье. Я ее не знаю вообще-то, а вот Депардье знаю. Он нас приглашал к себе в ресторан. Так вот, она очень парилась, сидя рядом с нами, потому что все фотографы снимали только меня с мамой. (Заливисто смеется.) А люди вокруг тоже не понимали, что происходит. Пошушукались, потом подошли и спрашивают: «Кто это?» А мы сидим с мамой в спортивных костюмах, с сумкой. Моя звезда на голове еще так красиво переливалась, от нее зайчики по потолку бегали.

– Ваше эстрадное творчество французы ассоциируют с Украиной или все-таки с Россией?

– Они реально к нам не очень хорошо относятся. Не хотят нас там видеть. Глобально наши артисты им не интересны вовсе. Почему там был такой всплеск интереса к моей персоне? Да потому, что в мире очень мало веселой музыки. Все мы живем в очень серьезной обстановке, а им хочется, чтобы вокруг была хорошая атмосфера, веселье и праздник. Посмотрели на меня и подумали: а вот «оно» может шутить. Какая им разница – российское оно, украинское.

– Как вы расценили бойкот, который вам объявили российские телеканалы сразу после Евровидения?

– Первая реакция моя была такая: «Тю?! А что это такое, к чему бы это?» В моей истории политика сыграла не последнюю роль. Все это омерзительно. Тоже мне, нашли врага – Сердючку! Я родилась и жила в Советском Союзе и не могу отделить Россию от себя. Для меня как было пятнадцать республик, так в голове и осталось.

– Вот, говорите, политика, дружба – врозь. Но при этом проходит российский музыкальный конкурс «Пять звезд», на котором первое место берут ребята с Украины «Потап и Настя».

– Да у них контракт с Real Records. Вот и все.

– После Евровидения было несколько сюжетов, как вы горюете, что вас не показывают по российскому ТВ. Мол, ушли в поля, в леса, депрессуете, закрылись на даче и пишете акустическую музыку.

– (Смеется.) Если бы все это было правдой. Многие до сих пор думают, что после бойкота я лежал в жутчайшей депрессии. Бред. У меня после конкурса даже не было свободного времени, чтобы отдохнуть хоть немного. Сплошные интервью и концерты. А еще контракт во Франции, а еще корпоративы, которые надо бы наконец сократить. Но пока не получается, расходы большие, жизнь подорожала.

– Валерия решила сделать карьеру в Англии. Как вы думаете, у нее получится?

– А почему нет. Надо пробовать. У нас сложился стереотип, что там надо петь на английском. Вот я вам скажу, что это не так. Французы просили не петь на английском и французском. Они нам говорили: «Пойте на своем». Я специально для них написал песен пять на английском, но их даже не взяли. Говорят, у нас такого добра много.