Уже неделю люди вздрагивают у экранов телевизоров от запредельного зрелища: отмашка палача, лязг затворов — и дюжина пуль сражает закованную в кандалы беременную заключенную.

Палач — Лена Катина. Жертва — Юля Волкова с настоящим, не бутафорским животом восьмого месяца беременности. Пули разрывают эту плоть в кровавые ошметки. Новый клип t.A.T.u "Белый плащик" и премьерный сингл с будущего альбома "Управление отбросами".

Кровавые ошметки разорванной пулями беременной плоти в эфирной версии клипа "Белый плащик" не показаны. Их легко додумывает воображение. Но есть еще "полная версия", которая не обнародована, и в ней, говорят, настолько все "натюрлих", что людей мутит до рвоты.

Столь пикантный сюжетец придумали сами девицы, а клип снимал режиссер Джеймс Кокс в Лос-Анджелесе в огромном пустом резервуаре настоящего завода по управлению отбросами. Волкова, ковыляя в кандалах на съемках, стерла в кровь лодыжки. О Катиной глупые таблоиды написали, что она, дескать, не хотела "расстреливать" Волкову, и артистку долго уговаривали. Две матерые поп-провокаторши лишь хохочут над этими "новостями". "Съемки клипа, — говорят они, — это не самодеятельность в колхозном клубе, мы всегда знаем сценарий и слюней с соплями на работе не пускаем".

От режиссера Кокса девицы в восторге. Под Коксом вышли и All About Us, и "Люди-Инвалиды". Еще он снял кино "Страна чудес" (Wonderland) с Вэлом Килмером. Парень, в общем, — сгусток фонтанирующего креатива.

Выпустив скандальный клип, t.A.T.u гордо молчали, наслаждаясь эффектом разорвавшейся бомбы. Только для "ЗД" они согласились дать первый комментарий об этой работе и раскрыть подоплеку сумасшедшей авантюры. — Круто, Юля! Такого, кажется, еще никто не делал в нашем шоу-бизнесе? — переварив увиденное паузой молчания, уставился я на Волкову. Она меланхолично разглаживала вздувшийся на круглом животе белый плащик.

— Как обычно! Мы всех опередили, - рассказывает Юля "МК".

— Люди-то в шоке, звезды в обмороке, все недоумевают…

— У меня даже мама, когда посмотрела, то призналась, что ей не по себе стало от увиденного. На самом деле все наоборот. Мы как раз против насилия и против убийства неродившихся детей. В этом — смысл клипа. А использовали мы для этой декларации художественный прием аллегории, метафоры, прием шока. Чтобы усилить впечатление. Понимаешь? Мы всегда так делаем. Поэтому t.A.T.u и знает весь мир. Единственное отличие от наших прошлых видео в том, что мы здесь не играли самих себя, а создавали вымышленные образы.

— Неужели?! А я-то решил, что это развитие темы "Я сошла с ума" и других ваших историй. Мол, подружки-лесбиянки росли, росли и выросли, у тебя что-то перемкнуло, второй раз обрюхатилась, страдающая Катина сошла с ума от ревности, наняла киллеров, и они изрешетили тебя в подвале, как сковородку. Ясный мессидж — не отрекаются, любя, а то — секир башка…

— Ха-ха-ха. Это ты сошел с ума! Меня, во-первых, не за что расстреливать. А во-вторых, Ленка на такое никогда не пойдет. Мы, наоборот, говорим, что вокруг — куча жестокости, и мы против нее. В том числе — против жестокости абортов.

— С чего это вдруг вы абортами озаботились?

— Не то чтобы озаботились. Просто вовсю уже пошла тема моей второй беременности, и мы долго думали, что бы сделать такого прикольного. А что прикольного сделаешь с беременностью? Сняться в журналах с животом? Ну, снялась. Все снимаются — это уже не новость. Надо было как-то все это дело обыграть. Вот и придумали.

— Артисты часто дрожат в суеверном страхе, когда им приходится мертвецов играть, в гробы ложиться. Говорят, потом все сбывается в жизни. А ты с пузом и — под расстрел! Наглоталась, что ли, чего?

— Нет, ну в гробу бы я беременной не лежала… На самом деле психологически тяжеловато было. Особенно, если представить все это в жизни… Не приведи судьба! Страшно. Но мы против этого страха и выступили. А беременность преподнесли, я думаю, очень красиво, в ореоле страданий.

— Ничего себе — красиво преподнесли беременность!

— Ну, по крайней мере так, чтобы все офигели.

— Это правда — все офигели… А как твоя беременность протекает в жизни?

— Хорошо протекает. Мне остался последний месяц, и — тьфу, тьфу — я себя чувствую хорошо. Вот, летала в Америку — на восьмом месяце, снимали клип, писали альбом. Беременность прошла как один день, вся — в работе. Если бы у меня так все беременности проходили, я бы, наверное, и еще раз родила.

— И в чем же дело?

— Надо бы еще и карьерой немножко заняться. Фанаты ждут, хотят, переживают. Каждый год рожать тоже неправильно. Уже пошли слухи, что наш проект вообще чуть ли не разваливается. Когда ты еще нужна миру, этим надо пользоваться, а не пренебрегать.

— А ты еще нужна миру?

— Еще как нужна! Письма со всего света приходят, фанаты приезжают. Вот, только что была девушка из Амстердама. Приехала, нашла нас. В Москве, одна! Спрашивала, почему мы до сих пор у них не выступали — там, мол, нас всей Голландией ждут не дождутся… Люди в нас нуждаются. Я это и чувствую и знаю.

— Прошлый альбом "Люди-Инвалиды" был совсем депрессивным. Если судить по "Белому плащику", то в "Управлении отбросами" депрессия трансформируется уже в расстрельные списки?

— Это не так. "Управление отбросами", наоборот, будет значительно светлее предыдущего альбома. "Белый плащик" — самая, наверное, грустная песня на фоне остальных. Там, конечно, останется и рок, и медляки, но добавится несколько очень динамичных электронных треков. Совсем попсово-гламурного, конечно, не будет. Такого мы не делаем. Губки бантиком, бровки домиком, блестящие костюмы, танцоры — это не наше, ты же знаешь. Когда мы что-то придумываем, то исходим из концепции глобального переворота мира. Мы делаем не то, что надо, а то, от чего нас самих прет. Должен быть кайф, адреналин. А то-что-надо делает как раз та самая гламурная попса.

— Тебе не кажется, что t.A.T.u всегда были востребованнее за границей, а родина-мать оказалась для вас злобненькой мачехой?

— Есть такое ощущение иногда, что нас лучше чувствуют и понимают в мире, чем в Москве. Здесь порой обращают внимание не на те вещи. Как с песней "Люди-Инвалиды" — никто в мире об этом не подумал, а здесь какая-то девочка подумала, что мы якобы кого-то оскорбляем, хотя и в мыслях у нас такого не было. Но вот ей так показалось, и все вдруг это подхватили, как попугаи. Людям объясняешь, что на самом деле все наоборот, но они, как зомби, тебя уже не слышат и продолжают бубнить свое. Всегда находят, к чему придраться. То мы сделали не так, это не так. Люди стали очень приземленными, люди перестали удивляться. Зажрались, что ли? Не знаю. Но в мире совсем другое отношение и отношения — и к нам персонально, и просто между людьми. Но мы все равно, куда бы ни ехали, чувствуем себя посланницами своей страны, голосом России, и всегда этим очень гордимся.

— Кого рожаем?

— Мальчика.

— Имя придумали?

— Нет. Решила, что, когда родится, тогда посмотрю и придумаю.

— А Вика знает, что у нее будет братик?

— Конечно. Ей уже 3 года и 2 месяца, она вовсю болтает, трогает мой живот, слушает, как братик шевелится. Все понимает.

— На тебя смотришь и не веришь, что ты уже практически многодетная мать…

— А я считаю, что материнство не должно старить ни одну женщину. Дети — это кайфово, это часть твоей жизни, твоя половинка. Появление ребенка, конечно, сильно меняет восприятие жизни у женщины. Но это не значит, что надо сразу матереть, стареть. Надо оставаться нормальной, адекватной, современной женщиной. Это важно и для тебя самой, и для ребенка, для его правильного воспитания. В первый раз у меня была незапланированная беременность. Полным ходом шла карьера, съемки, записи. Мы с Ленкой тогда долго сидели, думали, разговаривали. Она говорит: иди рожай и ни о чем не думай. Не важно, как там с папой сложатся отношения. Рожай для себя, потому как это продолжение тебя и твоего будущего. А мне 19 лет. Хорошо, что есть родители — мама, папа. Они помогают, есть средства, чтобы обеспечить ребенка, нанять няню. Если бы этих возможностей не было, я не знаю, на какие необдуманные поступки могла бы пойти, хотя всегда была категорически против абортов. Но, слава богу, все сложилось. Здорово. Стала молодой мамой. Одинокой, потому как прекрасно понимала, что с тем молодым человеком отношения не сложатся, и в планах не было никаких свадеб, семейной жизни и прочего. Просто встречались. Вот и забеременела.

— А чего ж не предохранялась?

— Молодая была, глупая. Но сейчас у меня есть любимый человек, с которым все спланировано, и беременность эта спланирована. Вика называет Парвиза папой, и он ей действительно настоящий отец. У него тоже есть опыт. Тоже есть ребенок, который, как и у меня, получился "нечаянно". Но сейчас у нас настоящие отношения, есть ответственность, есть любовь. Если ты рожаешь, когда по-настоящему любишь, то это, конечно, совершенно иные ощущения. И дети будут видеть не одинокую страдающую маму, а счастливую семью, которая всегда и везде вместе. За эти четыре года — между первой и второй беременностью — я, конечно, на очень многие вещи стала смотреть по-другому. Надеюсь, все теперь всерьез и надолго.

— Лена, жутковатая, однако, метафора у вас вышла.

— А как еще заставить людей задуматься?

— Боюсь, люди не станут вникать в смысл. У твоей героини, кстати, какая-то мутная история. То она на панели, то начальница в тюрьме… Я немного запутался.

— История моей героини такова. Она работает экзекутором — т.е. палачом. Но при этом она ненавидит свою работу. Чтобы разряжаться эмоционально и духовно, она по ночам работает проституткой. Причем дешевой — а-ля 5 баксов. Ну, может, 10... У нее — рваные колготки, дешевый прикид. Хотя как экзекутор она занимает высокое положение. Богатая квартира и тетка богатая. А проституцией по ночам занимается для разрядки. Это ей необходимо. Собственно, она шла с одной смены на другую.

— Душераздирающе! Тебе удивительно органично удалось вжиться в обе ипостаси.

— И как я должна это расценить?

— Как признание твоей актерской работы. Не собираешься часом в большое кино податься?

— Если будут предложения, то я бы попробовала с удовольствием. Но не хочется в бездушный сериал, которых сейчас полно, а в фильм, где можно между строк читать.

— А в матери податься?

— Вроде пока нет.

— И то хорошо.

— Ну, это как сказать.

— Уже проснулся материнский инстинкт?

— У меня он проснулся лет в 14. Ты чего-то запоздал с этим вопросом.

— Разве? Может, ты запоздала с ответом?

— Тоже факт. Просто хочется, чтобы все было по-человечески.

— А Волкова меньше размышляла — и уже два раза в дамках.

— Мне обстоятельства мешают. Все время есть какие-нибудь препятствия.

— Какие?

— Такие. Это уже — психология.

— Прынца адекватного на белом коне ждем никак не дождемся?

— Появился сейчас один адекватный, но он адекватен пока всего около трех месяцев, а что будет через год, я не знаю. Если будет все и дальше хорошо, может, что-то и замутится.

— Ну, дорогая моя, если ты каждый раз будешь думать, что будет через год…

— Но это очень серьезный шаг. Если будет ребенок, то он должен получать материнское тепло в полной мере. Не хочу через месяц что-нибудь себе перетянуть, перестать кормить и умчаться на гастроли, а ребенка оставить на няню. И вместо того чтобы дарить любовь зрителям, мучиться за кулисами, как и что там дома?

— А Волкова оставляла.

— Каждый делает так, как считает нужным. Я так, наверное, не смогу. А может, смогу. Я сама не знаю.

— Это глубокий внутренний конфликт между инстинктом матери и призванием артистки.

— Да. И на этот вопрос я пока ответить не могу. У меня не было такого опыта, и я не знаю, что из этого получится.

— Ты всегда была сомневающейся натурой. Что думаешь о новом альбоме? Довольна ли результатом?

— Я бы не сказала, что все супер-пупер. В том смысле, что нет предела совершенству. Музыкально, конечно, он легче, не такой гнетущий и давящий. Должен же один альбом отличаться от другого. Мы хотели сделать что-то более светлое и позитивное, хотя по смыслу и драматургии там совсем не легкие песенки, совсем не "ты меня не любишь, и я повешусь". В этом смысле все по-прежнему выдержано в нашей традиционной "татушной" концепции.

— Протестом против абортов вы встали в одну колонну с реакционными клерикалами, которые вас же и дубасили крестами по башке на гей-параде в Москве. Помнишь?

— Мы не за то, чтобы запретить аборты. Мы призываем людей к ответственности, люди должны научиться сами хотеть детей, а не желать их смерти в зародыше. Мы говорим о состоянии души, о психологии, о внутренней гармонии, а не о законах и запретах. Как верующий человек, я могу сказать, что дети — дар божий, от которого нельзя отказываться, как бы, может, ни было тяжело или неустроенно в жизни. Люди, которые сделали аборт, всегда потом об этом жалеют. У меня масса таких знакомых. А есть другие, которые годами мечтают о детях, а у них ничего не получается. Мы в своем послании зовем людей быть добрее и светлее, и тогда ни у кого не возникнет желания убивать, творить насилие или зло.

— Ты удивительно светлый человек, за что тебя и любят…