За свои почти уже тридцать лет Иван Ургант успел получить высшее актерское образование, засветиться в кино, стать лицом нескольких телеканалов и поздравить всех с Новым, 2008-м годом.

В самую жаркую актерскую страду, которую в народе окрестили просто "елками", Иван Ургант рассказал "Итогам", как он дошел до такой жизни и сохранил при этом чувство юмора.

- Иван, признайтесь, "елки" не поднадоели?

- На самом деле непосредственно в детских "елках" я не участвую. Хотя для взрослых в Новый год действительно работаю уже лет двенадцать. Особенно люблю всякие премии и церемонии, потому что они всегда полны веселых казусов, стимулирующих чувство юмора ведущего. То модель со сцены упадет, то в зале свет выключат, то Ксения Собчак к микрофону выйдет... Многие ведущие, попав на телевидение, становятся популярными, и для них открывается удивительный мир корпоративных праздников. Этакое царство нетрезвых сотрудниц бухгалтерии и играющих в боулинг представителей службы безопасности. Я же, напротив, сначала вел всевозможные вечеринки, пока на одной из них не встретил фею телевидения. Так что праздники всегда со мной.

- И какой был самым необычным?

- Такие вопросы меня ставят в тупик. "Расскажите смешной случай, который произошел с вами на съемочной площадке". Да буквально все, что там происходит, смешно и необычно. Впрочем, в последнее время стал себя ограничивать в количестве мероприятий, которые я веду.

- Был момент, когда вы проснулись знаменитым?

- Хотелось бы, конечно, сыграть в фильме Романа Поланского "Пианист", получить за него "Оскар" и проснуться Эдрианом Броуди. Но у меня было все постепенно. На МТV у меня была аудитория возрастная. На глазах изумленных родителей дети неожиданно срывались с места и бежали ко мне, протягивая на подпись свидетельство о рождении и вызывая переполох на Московском вокзале города-героя Ленинграда.

- Нравится, когда узнают?

- Раньше я думал: скорей бы! А теперь... Но никто, слава богу, на части не рвет. Да и в одежде я хожу неброской, не ношу ни золота, ни мехов. Иду тихо, ссутулившись, надвинув на брови буденовку... Хотя, постойте, как-то раз я все-таки проснулся знаменитым. Когда в прессе появилась информация о том, что я сменю Александра Маслякова в КВН. По-настоящему мощная, интересная утка.

- Выходит, правда, что популярным сегодня можно стать только благодаря телевидению?

- Напротив. Это в 90-х популярность "ковалась" в основном благодаря быстро развивающемуся телевидению. Сегодня, мне кажется, дело как раз за кино. Хотя бы потому, что предлагают по два сценария в неделю. И это мне, человеку, который пока не зарекомендовал себя на кинематографической стезе.

- Да уж. В картинах вы снимаетесь каких-то незаметных.

- Что поделать? Ведь когда мы соглашаемся, верим: вот оно, то, что надо, один шаг - и Люк Бессон вложит в твою дрожащую потную ладошку "Золотую пальмовую ветвь". Я убежден, что верить в это необходимо.

- Ну, премию ТЭФИ вы уже получили...

- Для меня стало совершенной неожиданностью, что телеакадемия отметила проект "Цирк со звездами", но он правда очень милый, и работал я с большим удовольствием. Мои извечные опасения, что при монтаже многие шутки вырежут, на этом шоу не подтвердились. За что отдельное спасибо продюсерам.

- Вы сами до проекта в цирке бывали?

- А как же. Проводя веселые праздники. Это, знаете, когда слонов просят выйти, а на манеж на несколько секунд заводят банкиров. Шоу "Цирк со звездами" и рекламировать как-то глупо. Я бы хотел предложить всем просто сходить в цирк. Не пожалеете. К сожалению, вынужден констатировать тот факт, что на телевидении это чудо работает не на полную катушку: невозможно передать на экране ощущение от цирка. Процентов семьдесят съедается.

- Например, неповторимый запах.

- Это важная составляющая цирка. Причем запахи в цирке всегда разные, и у каждого есть свое название. Например, "испуганный конь", "смеющийся тигр" или "у акробата вчера был день рождения". Почти все люди, которые участвуют в этом проекте, мне хорошо знакомы. С некоторыми из них я даже иногда созваниваюсь. И для меня они - абсолютные герои. Смотреть, как человек идет по канату на высоте пяти метров, зная при этом, что, если он сделает один неосторожный шаг, все его будущие роли в кино могут достаться тебе...

- Интересно, а на коньки в другом шоу Первого канала - "Звезды на льду" - вам встать предлагали?

- Предлагали. Но как раз так удачно совпало, что мы уехали снимать "Одноэтажную Америку". Пришлось отказаться.

- Когда мы оценим, ради чего?

- Надеюсь, этот 16-серийный фильм выйдет уже в январе. Во всяком случае, после недавнего брифинга с Владимиром Владимировичем у него на кухне я выяснил, что все движется в нужном направлении.

- Это вы сейчас, простите, пошутили?

- Какие шутки? Я с ним сорок пять дней в одной машине проехал!

- Фу ты, бес попутал. В последнее время это слишком популярное имя-отчество.
- Поверьте, есть у нас еще несколько Владимиров Владимировичей.

- Тот, который Познер, вас удивил?

- Для меня этот проект был просто подарком. И опытом колоссальным. Причем в совокупности: сам Познер, Америка, про которую рассказывает Познер, даже элементарное шестинедельное отсутствие в стране, практически без мобильной связи... Конечно, я знал, что поеду в путешествие не с замкнутым самовлюбленным нарциссом, жующим недорогую жевательную резинку. Но Познер превзошел мои ожидания. Он оказался удивительно интересным. Владимир Владимирович пришел на телевидение как журналист, публицист. Он привык анализировать. Я же если и подвергаю что-то тщательному анализу, то, скорее, внешность окружающих. У нас немножечко разные профессии...

- Как распределились роли?

- Мужские исполнял Владимир Владимирович, женские пришлось взять на себя мне. И детские тоже. Честно говоря, я видел пока только одну серию, но, кажется, проект очень любопытный. Есть про что узнать, на что посмотреть, о чем подумать. У нас с Владимиром Владимировичем не получилось конфликта по поводу того, хорошая Америка или плохая. Для драматургии конфликт очень важен, но ничего не могу поделать, мне эта страна тоже очень понравилась.

- А по сцене выпускник театрального института не тоскует?

- Просто все так совпало. В театре на момент окончания института, а это был 99-й год, ничего интересного не предлагали. А финансовые приоритеты, совершенно очевидно, можно было найти на телевидении. Я, конечно, всегда подглядывал за папой из-за портьеры... Он, кстати, серьезно относится к театру, как раз сейчас достаточно много работает. И вопроса, вести гламурные вечеринки или служить в труппе, для него не было. В его время, чтобы вести в Ленинграде корпоративные праздники, надо было работать инструктором комитета комсомола.

- Вы говорите Ленинград. Срывается с языка?

- Почему-то мне нравится называть город-герой именно так. Хотя я помню, как лет в тринадцать-четырнадцать все мы радовались, что вернули дореволюционное название. Естественно, я говорю Ленинград, не связывая его с человеком, предоставившим свое звонкое имя. Скорее - с тем временем, которое сам не застал, но по которому немножечко ностальгирую. 60-70-е годы, Ленинград Бродского, Довлатова...

- И в какой-то мере ваших родителей. Вы же были актерским мальчиком?

- Если вы вкладываете в эти слова образ мальчика, который все время носит в кармане румяна и помаду, то, безусловно, да. А вообще я был ребенком достаточно обычным: все свое бессознательное детство провел в театре. Гулял по Измайловскому садику, в котором находится Молодежный театр, куда мама уходила на репетицию. Так совпало, что в последнем классе школы я уже ходил на занятия курса театрального института. Все получилось само собой, даже без волнующих вступительных туров. Я просто пришел и прочитал перед всем курсом несколько произведений. Кстати, читать перед незнакомыми сверстниками страшнее, чем перед преподавателями.

- Что читали?

- Владимира Владимировича. Тут давайте оставим читателям пробел - пускай впишут фамилию сами. Между прочим, интересно, произведения какого Владимира Владимировича будут читать при поступлении абитуриенты наступившего года? Еще сказку Андерсена, басню Крылова и незатейливое стихотворение, которое начинается словами "Я вас люблю, - хоть я бешусь". Когда папа услышал, что я собираюсь читать, он скривил лицо.

- Зато в театральном институте знаменитая фамилия наверняка облегчала жизнь.

- Наоборот, мне всегда ставили в пример моих бабушку с дедушкой и родителей, ведь все они учились в том же вузе. Им было приятно, что они учили моих родителей. И мне было приятно, когда мне постоянно говорили: "Ой, как ты смешно упал! Прямо как папа!" Тем не менее не могу сказать, что фамилия Ургант была основным двигателем моего образования и карьеры.

- Она подробно расписана в вашей официальной биографии...

- О том, как я играл 12-го стражника в театре без всякой перспективы сыграть 11-го?

- И о том, как работали барменом, пели в ресторане испанские песни и служили в стриптиз-клубе под псевдонимом Жан-Мишель.

- Да помню я, помню. Это уже притча во языцех. Такую биографию я написал, когда еще работал на канале MTV, абсолютно не предполагая, что ближайшие десять лет ее будут использовать как единственный источник информации обо мне.

- Но музыкой-то вы действительно занимались?

- Вот это чистая правда. Всегда любил музыку: в какой-то момент я быстренько понял, что мальчик с гитарой вызывает у девочек больший интерес, чем мальчик без гитары. Я знал массу песен о любви, которые надо петь немножко в нос, гулял по двору с гитарой. Мы и с магнитофонами ходили. Сейчас дети, к сожалению, лишены элитного счастья: запасшись советскими батарейками, взять свой кассетный магнитофон и, положив его на сгиб локтя, пройтись туда-сюда вдоль набережной канала Грибоедова...

В какой-то период своей жизни я вообще думал, что стану музыкантом, во всяком случае очень этого хотелось. Даже в консерваторию собирался поступать. И в 18 лет записал в Ленинграде альбом: у меня было невероятное желание петь и писать песни, а у продюсера Максима Леонидова - стремление помогать в осуществлении этой идеи. Сегодня я дошел до счастливой отметки в своей биографии, когда понимаю, что мне уже необязательно выступать в Кремлевском дворце с двадцатью пятью сольными концертами подряд. Можно просто собрать небольшое количество прекрасных музыкантов и записывать пластинки в свое удовольствие. Что я, собственно, недавно и начал делать.

- Не боитесь, что в карьере телешоумена в какой-то момент сработает возрастной ценз?

- Что вы имеете в виду? Жанра, в котором работаю я и еще несколько человек, до недавних пор на нашем телевидении просто не существовало. И перед глазами нет примеров старших товарищей. А возрастной ценз... Приведите пример, чтобы он сработал.

- Но у нас не так много шоуменов солидного возраста. Кроме Якубовича никто в голову не приходит.

- Секунду. Мне как раз в голову приходит в первую очередь Александр Анатольевич Ширвиндт, который обладает уникальным качеством - что бы он ни сказал, я знаю точно: мне обязательно будет смешно. А что касается телеведущих, то я знаю еще несколько фамилий кроме фамилии Якубович. Просто они живут в другой стране.

- Где-то за океаном?

- Вот именно. Там в этом смысле все в порядке. Но и у нас все движется в нужном направлении. Если лет пятнадцать назад все дружно смотрели программу "Оба-на!" и воспринимали ее как тоненький лучик света в темном царстве сатиры... В последнее время таких лучиков становится все больше. Тот же "Комеди Клаб".

- Некоторые негодуют по поводу засилья юмора на отечественном телевидении...

- А разве на телевидении много юмора? На телевидении огромное количество передач, которые с удовольствием помечают в программках как юмористические. Меня это не пугает. Несколько лет назад все сетовали на реалити-шоу, сегодня в большом почете программы, в которых принимают участие звезды, через пару лет будет еще какое-нибудь нашествие. И так мало-помалу рано или поздно мы придем к масштабной ретроспективе Ираклия Андроникова и Юрия Лотмана.

- Официальное звание "лица Первого канала" накладывает ограничения?

- Скажем так: есть несколько вещей, которые мне делать не рекомендовано. Остальное - на личной совести. Единственное жесткое условие моего контракта - находясь на 5-й улице Ямского Поля, не припадать к дверям и не целовать табличку телеканала "Россия".

- Ваше лицо ведь и там побывало.

- Побывало. И там в контракте были обратные условия.

- А наголо можете подстричься?

- Вы просто не в бровь, а в глаз: я обязательно это раз в год делаю, стараюсь подгадать под первое января. Очень рекомендую всем читателям "Итогов": 8 января - еще не поздно. Потрясающие ощущения, каждый раз - как начало новой жизни. Хотел было предложить взять и побрить наголо всю страну, но подумал, что это уже несколько раз было сделано и совершенно по другим причинам. Поэтому пускай бритая голова станет самостоятельным выбором каждого.

- Отказаться от проекта право имеете?

- Я это делал, и неоднократно. Когда оказался на канале НТВ, мне предложили вести "Фактор страха". Один из старых загранпаспортов до сих пор украшает аргентинская виза. Я попрощался с матерью, поцеловал петербургскую землю и приготовился к полету на два месяца в Аргентину. Но выяснилось, что моя точка зрения на программу расходится с той, которой придерживается руководство. Я настаивал: на полном серьезе сообщать людям о том, что они будут есть овечьи глаза, не стоит. Меня убеждали в обратном. Победила дружба. То есть люди ели овечьи глаза в Аргентине, а я в Москве готовился к другим съемкам. Есть продюсеры, которые мне доверяют, есть те, кому доверяю сам. Бывает, что взаимности не случается. Так или иначе, ведущие в подготовке программы участие принимают. Чаще всего это связано не с общей концепцией, а с их собственной ролью, впрочем, все зависит от проекта. Иногда не возникает вообще никаких споров и трений. И ты плывешь, как сонная рыбка в теплом Гольфстриме, навстречу телезрителям. К слову, именно таким - совершенно беспозвоночным - я чувствую себя на записи новогодних программ. То есть когда мне говорят: "Иван, наденьте шиньон и обнимите ель!" - я с улыбкой подчиняюсь.

- А своя собственная телевизионная мечта у вас есть?

- У меня есть программа, которую очень люблю, - "Смак". Вот там есть всякие сегментики, в которых я с гостями обнаруживаю упоминания о еде в мировой литературе. С большим удовольствием. А что касается будущего... Никакого четкого плана в моей голове нет, оттого я так рад принимать участие в самых разных программах. Я очень люблю то, чем занимаюсь. К сожалению, мне не хватает десяти лет, проведенных после института в театре. Но быть ведущим - это тоже в общем-то серьезная профессия, которой нужно овладевать и в которой необходимо плавно развиваться. Честно говоря, это невероятно приятно: люди видят меня и сразу понимают, что сейчас этот небритый опять пошутит. И улыбаются.