Бывшая подруга Валерия Леонтьева откровенно рассказала об их долгом и страстном романе - все чувства и вся музыка композитора Лоры Квинт принадлежали ему. Освободиться из «леонтьевского плена» Лоре Квинт удалось лишь после того, как она вышла замуж за другого талантливого певца - Андрея Билля.

- Лора Геннадьевна, Вы сейчас не жалеете о романе с Леонтьевым?

- Нет! Чем отличаются взаимоотношения хорошего артиста и не самого плохого композитора от взаимоотношений людей приземленных профессий? Наверное, тем, что главенствует творчество, - рассказывает Лора "Жизни". - Когда делается упор на чем-то постельно-одеяльном, это так нелепо… Ну какой смысл говорить, лежала я с ним под одеялом или нет? Ну, лежала - и что? Смысл же в том, что рождается от каждого соединения. И что умирает, когда люди расстаются.

- И все же Леонтьев – это девять лет Вашей жизни. И бурного романа!

- Я безумно ревнивый человек. Но всегда знала, что демонстрировать ревность - значит, стать уязвимой. Все это стоило мне невероятных усилий, и я благодарна своим друзьям, скрывшим от меня, например, то, что одна случайная связь Валеры закончилась рождением ребенка. Его ревность порой доходила до таких размеров, что превращалась в ненависть. Однажды летом он пригласил меня в Феодосию, где тогда гастролировал. Я примчалась и натолкнулась на стену равнодушия. Находиться рядом с ним было невозможно - он все время молчал. Мы переехали в Евпаторию, но ничего не изменилось. Вечером намечались общие посиделки коллектива Леонтьева и «Круиза». Валера по-прежнему выказывал полное пренебрежение ко мне и демонстративно покинул застолье. И тут невероятно красивый солист «Круиза» Саша Монин неожиданно подошел ко мне, и мы с ним пропали до утра. Леонтьеву, конечно, на следующий день доложили об этом. Перед концертом в половине седьмого вечера я как ни в чем не бывало зашла к нему в гримерную: «Здравствуй, Валера!» И тут он разворачивается и с диким визгом швыряет в меня тяжелую пепельницу. Я каким-то чудом увернулась, пулей вылетела из гримерки… Нас больше ничего не связывает, разве только моя благодарность, что когда-то именно этому странному человеку принадлежали все мои чувства и вся моя музыка.

- А что Вы не можете простить Леонтьеву?

- Уничтожение оперы «Джордано», разумеется (ее Лора Квинт написала специально под Леонтьева. - Прим. авт.)! Ну не могу я любить человека, который уничтожил мое произведение! Я вышла замуж, и он вычеркнул меня, перестал упоминать мое имя.

- Ваши песни с удовольствием поют Алла Пугачева, София Ротару, Надежда Бабкина, Лолита. Как Вам удалось собрать такую звездную «коллекцию»?

- Я никогда не бегала за артистами с нотами в руках… Помню, звонит мне костюмерша из Дворца молодежи: «Приезжай, тут Леонтьев». «Я, – говорю, – с ним не знакома, куда я попрусь». Она свое: «Лора, он тебя знает – приходи». Оказывается, Леонтьев в гостях у Аллы Пугачевой слышал мою песню. А к Алле этот романс попал по телефону от Ильи Резника. А благодаря Наде Бабкиной выяснилось, что я, оказывается, русский народный композитор. Кто бы мог подумать! Я прогуливала фольклор в консерватории, я в это время курила на лестнице. Песня «Маменька» была написана к спектаклю, который не вышел. Она осталась у меня для домашнего пользования. Гости придут, выпьют, и меня за рояль, и я пела: «После шумного пожара сердце гложет тишина…» Ну и в припеве пьяные гости радостно пели: «Эх мама, мама, маменька». Проходит много времени, я встречаю Надю Бабкину: «Лора, я еду на «Славянский базар» одна, без «Русской песни». Мне надо будет что-то спеть. Придумай что-нибудь». «Есть одна песня, – говорю, – но героиня любит выпить…» Закончилось тем, что Бабкину на бис с «Маменькой» вызывали на «Славянском базаре», концерт остановили. Мой тандем с Надей длится 18 лет.

- С Колей Караченцовым мы познакомились на съемках кинокомедии. Одна из главных ролей написана для Боярского, мы с ним уже и песни разучили: «А у меня все схвачено, за все заплачено». Но Миша, ослепленный славой своего Д`Артаньяна, послал гендиректора объединения «Экран»... не скажу куда. Боярского уволили. Последняя надежда была на Караченцова. Я приехала знакомиться, Коля мне тогда таким страшным показался. Я сыграла, и он сказал: «Да, мне нравится». И через секунду он таким красивым стал для меня, как Ален Делон, даже красивее! Дальше в течение часа мы наперегонки рассказывали друг другу анекдоты и поняли, что мы друзья на всю жизнь.

- Вы как-то сказали: «Всему самому хорошему меня научил Коля (Караченцов), а всему плохому – Валера (Леонтьев)».

- Они очень разные и по-разному представляют приятную жизнь. Для Валеры отдых - это когда рядом нет ни одного человека, есть только море и диван, и больше никого. Или это безумное гуляние день и ночь напролет. Коля любит шумные, но исключительно семейные застолья. Если Валера, выпив, зачастую мрачнеет, то Коля, что бы у него ни было на душе, всегда будет сохранять лицо и ни за что не покажет, что кто-то из гостей его раздражает.