Известный продюсер Табриз Шахиди дал интервью санкт-петербургскому "Пятому каналу", в котором рассказал об особенностях российского шоу-бизнеса.

- Скажите, почему понятие «продюсер классической музыки» в России до сих пор отсутствует?

- Мне кажется, понятие «продюсер» в академической музыке несколько переоценено. Потому что наша профессия подразумевает прежде всего саунд-продюсирование, т.е. продюсирование музыкального материала. В классической музыке самым важным, если так можно выразиться, элементом является сам артист, его мастерство и высокий художественный уровень. В данном случае продюсер не играет никакой роли в становлении артиста как профессионала. Он может искать спонсоров, возможности для рекламы, помогать знакомить артиста с концертными агентами, менеджерами, журналистами, другими необходимыми для раскрутки профессионалами и таким образом продвигать его искусство в массы. Вот ключевая роль продюсера, необходимая классическому музыканту.

- У нас большая страна, почему же так мало людей, которые бы помогали знакомить публику с артистом, показывали его искусство?

- Проблема! Ведь как было в советские времена? Было два телеканала, и очень много эфиров посвящалось классическим музыкантам. Они часто выступали на больших мероприятиях (кремлевских концертах, творческих вечерах композиторов, разного рода «огоньках» и т.д.), которые транслировались по телевидению в самое лучшее время. Сейчас в силу того, что существует масса развлекательных телеканалов, внимание людей рассеивается. Поэтому заметить то, что академическая музыка развивается семимильными шагами (во всяком случае, быстрее, чем это было в советское время), тяжело. Но профессионалы это видят, на крупнейших концертных площадках почти всегда аншлаг – будь то Мариинка, Большой зал консерватории или зал Чайковского в Москве. Но из-за того, что в нашей стране царит сейчас бум шоу- и кино-бизнеса, академическая музыка несколько ушла в тень.

- Тогда объясните, пожалуйста, что означает фраза «классическая музыка развивается семимильными шагами»?

- Я имею в виду тот факт, что в классическую музыку пришел… шоу-бизнес. Когда для того, чтобы стать известными, академические музыканты обязаны играть по правилам шоу-тусовки. Это, с одной стороны, не очень хорошо, потому что в шоу-бизнесе работают совершенно иные законы и методы. Если здесь едва ли не любая бездарность может стать звездой, то в академическом искусстве – нет. С другой стороны, совсем даже неплохо, когда широкая аудитория приобщается к серьезной музыке через какие-то легкие, адаптированные формы. Ведь для того, чтобы слышать и понимать высокие творения, нужно иметь хотя бы минимальное музыкальное образование, чувство прекрасного, художественный вкус и, я бы сказал, опытное, натруженное ухо.

- Ох, оказывается, как много всего надо! Кстати, мы часто бываем в Санкт-Петербургской филармонии и создается ощущение, что это умирающий вид хоть и серьезного, но – развлечения. Уже от одних только ветхозаветных бабушек-меломанок становится не по себе. Публика академических концертов, увы, не расширяется, а сужается…

- Не знаю, у меня другой опыт. Я часто посещаю в Москве концерты и Хиблы Герзмавы, и Дениса Мацуева, и Екатерины Мечетиной. Поверьте, там не бывает ни одного свободного места. Это первое. Второе. Публика все-таки молодеет, а это очень важно. Тут есть еще одна интересная вещь: люди, которые слушают классическую музыку с детства, созреют для восприятия сложных музыкальных форм раньше. Публика же, которая в юности не интересовалась классикой, приходит к ее пониманию только в том возрасте, о котором вы говорите. Или не приходит. Что прискорбно.

- Вы полагаете, что «чистое искусство» и коммерция начинают сейчас соединяться?

- Да, но не так прямолинейно, как в шоу-бизнесе, потому что настоящее искусство невозможно создать из ничего. Если у поп-певички нет голоса и слуха, за нее споет компьютер, а ты только рот разевай. Классический же музыкант на сцене всегда наедине с инструментом, с исполняемым произведением, с залом, здесь уж не прикроешься никакой фанерой. И зритель таких концертов тоже иной. Поэтому, несмотря на то, что шоу-бизнес «приходит» в серьезную музыку, она от этого не превращается в попсу. И, естественно, академическому исполнителю надо хорошо платить. Ведь ему тоже и фотосессию надо сделать, и сайт создать, и клип снять, и афиши напечатать. Правда, всеми организационными вопросами должен заниматься, как я уже говорил, помощник музыканта, а сам он обязан лишь совершенствовать свое исполнительское мастерство.

- Вы хотите сказать, это более честное искусство?

- А вы хотите сказать другое? (Смеется.) Какого бы уровня ни был выпускник консерватории (если он честно учился) – это, как правило, уже мастер. Такой музыкант может попасть в любой оркестр мира и достойно представлять нашу страну на любой сцене.

- Но вот что происходит на самом деле: человек заканчивает консерваторию, получает массу премий на бесконечных конкурсах, а конкуренция высокая. Пойди пробейся через эту стеночку!

- А вот тут локоточки должны быть уже у продюсера! Здесь начинается работа администратора, директора… Тут многое зависит от людей, которых артист нанимает себе в помощники.

- Скажите, когда Вы начали заниматься продюсированием?

- Шесть лет назад. Объясню, как это в принципе работает. Есть артист, который себя уже зарекомендовал: много работал, выступал на конкурсах, завоевывал всяческие призовые места, то есть рос профессионально. Дальше, как я уже говорил, появляется некий помощник, который начинает опекать этот бриллиант, заниматься административной работой. Это может быть и папа, и дядя, и брат, и друг, и любой другой человек. Важно, чтобы он понимал законы продвижения артиста к успеху, к славе.

- С кем Вы работаете в области классической музыки?

- Я занимаюсь делами Кати Мечетиной, Дениса Мацуева, Вазгена Вартаняна. Знаю многих классических музыкантов, которые после окончания консерватории остались не то чтобы не у дел, но не понимают всех правил раскрутки артиста. Вот здесь я – как теоретически, так и практически – могу прийти на помощь.

- Вы занимаетесь тремя классическими музыкантами. А если человек 10 взять?

- А если двадцать, а если тридцать? Это гадание на кофейной гуще. Я пока физически не могу заняться большим количеством артистов. А ведь каждому надо уделить свою порцию внимания, терпения, сил! Кроме того, у меня есть интересы помимо классической музыки. Например, меня всегда волновала личность талантливого тележурналиста Владимира Соловьева с НТВ. Сейчас я помогаю ему по некоторым направлениям: публичным концертам, музыкальным проектам, внеэфирной деятельности: мастер-классы, бизнес-форумы… Сейчас готовим большой творческий вечер в Кремлевском Дворце Съездов. Кроме того, моя компания «Империя Музыки Менеджмент» администрирует деятельность телеведущих Авроры и Тани Геворкян, а также актера Леонида Ярмольника. В списке музыкальных проектов у нас значатся также группы «J:МОРС» и «ДЖАНГО».

- И Вам на всех хватает времени?

- Пока да. У меня два персональных помощника и еще… целая команда (улыбается).

- Скажите, если Вы занимаетесь и классическими, и эстрадными артистами, и телеведущими, значит ли это, что Вы еще не определились в своих предпочтениях?

- Нет. Это значит, что я занимаюсь Артистом с большой буквы, то есть проектом вне зависимости от его жанровой принадлежности. И на телевидении, и в классике, и даже в поп-роке я работаю с исполнителями, которые в своем жанре – высокие профессионалы.

- А разницы в путях достижения целей нет?

- Абсолютно. Есть только нюансы. Например, я ни в каком случае не использую желтую прессу (ненавижу способы, когда грязными историями, подлыми поступками достигается популярность). Повторяю, у меня во главу угла ставится профессионализм артиста. Только его художественный уровень и творческий потенциал является для меня той «информационной начинкой», которую я представляю публике. Именно тогда люди начинают ценить артиста за профессионализм, а не за то, что он где-то с кем-то переспал, с кем-то поженился или развелся, извините.

- Скажите, какой характер должен быть у продюсера, работающего в России?

- Неправильный вопрос, потому что важнее всего человеческие, партнерские отношения – как в любом бизнесе. Здесь самое главное – порядочность, четкая работа. Сейчас не лихие 90-е, когда нужно было вовремя урвать или кого-то изощренно обмануть. Слава богу, наступило время, когда важно очень профессионально, грамотно и, я бы сказал, красиво работать.

- Это взаимоотношения с артистом. А мы имеем в виду взаимоотношения продюсера с внешним миром, когда Вы продвигаете своего исполнителя.

- Внешний мир – это конкретные люди. Например, очень часто пресса, цепляясь за имя, любыми способами хочет получить артиста для того, чтобы сделать горячий материал. С этим надо быть очень строгим и острожным: подписывать все материалы, которые готовит пресса, телевидение, потому что из слов артиста они могут сделать все, что заблагорассудится. Во всем остальном самое важное – правильно выстроить отношения с самого начала. Если Вы договариваетесь о каком-то концерте, выступлении и т.д., надо изначально оговорить все условия и в договоре написать фразу: при невыполнении одного из пунктов бытового или технического райдера артист вправе отказаться от выступления. И это не блажь. У меня уже есть горький опыт общения с недобросовестными промоутерами.

- Кстати, по поводу райдера. Говорят, поп-звезды выдвигают порой немыслимые требования. В этом смысле классические музыканты более разумны?

- Конечно. Хотя это провокационный вопрос! (Смеется.) Что значит «более разумны»? Извините, когда Вы приезжаете в гостиницу, а там тараканы – это приятно? Любой клиент отеля заслуживает достойного к себе отношения, а человек с именем – тем более. С другой стороны, классические музыканты, как правило, многого не просят. Мне папа рассказывал (а он очень известный в мире композитор), как Давид Ойстрах ходил по консерватории с масляным пятном на пиджаке, и никому до этого не было дела. А самому Ойстраху тем более, потому что, когда он дотрагивался до струн своей божественной скрипки, все обо всем забывали. Чем человек глубже и содержательнее как личность, тем он равнодушнее к условностям. Понятно, что гастрольным бытом артиста должны заниматься тоже помощники.

- Были ли случаи отмены концерта, когда принимающая сторона не выполняла каких-либо условий по договору?

- Нет. За несколько дней до мероприятия мы обычно все проверяем. Для этого и пишутся все эти технические и бытовые райдеры.

- А «шишек» Вы много набили?

- Ни одной! (Смеется.) Вы спрашиваете, почему мы не отменяли концерты? Потому, что я предвижу, что может быть не так, и предотвращаю возможные ошибки. Конечно, бывали недоделки, какая-то неподготовленность. Но в момент работы все быстро исправлялось.

- Вы делаете концерты на Западе?

- Бывает. Я предлагаю, а организаторы туров выбирают: кого покупать, кого нет. Это обычная история. Ехать туда и кого-то насильно продвигать, нет смысла. В любой стране есть свои промоутерские компании, которые тщательно следят за развитием рынка классической музыки и, естественно, часто поглядывают в сторону России.

- Часто говорят о продюсерской мафии на Западе. Там молодому артисту не так просто добиться права выхода на хорошую концертную площадку. Да и нашим исполнителям все еще довольно сложно попасть на Запад.

- Вы знаете, всегда будут судачить о всяких сложностях, мафии и т. д., когда недостает таланта, профессионализма и усидчивости. Не надо думать об этом, особенно артисту.

- Тогда сменим ракурс темы. Нам интересно знать Ваше мнение по такому вопросу: откуда в России взялась мода покупать втридорога вышедших в тираж западных «звезд»?

- Это особенность ведения концертного бизнеса в России и некоторых республиках постсоветского пространства. Часто это профессиональная зависть. Например, вновь испеченное концертное агентство объявляет о том, что хочет привезти Мадонну. В свою очередь, конкурирующее концертное агентство, которое зарекомендовало себя на рынке уже давно и не хочет упасть лицом в грязь, связывается с менеджментом Мадонны и говорит: «Мы платим вам в два раза больше, работайте с нами». И это сплошь и рядом. Другая беда: наши олигархи не считают денег, которые готовы тратить на артистов. Организацией заказа занимается, как правило, некий помощник, правая рука своего шефа-богатея, который в свою очередь имеет определенный откат. Они совершенно не предполагают, сколько могут стоить Стинг, Мадонна, Шакира, Кристина Агилера… И платят в два-три раза больше, чтобы артист не отказался ни в коем случае.

- Так почему же так часто приглашают третий эшелон: Монтсеррат Кабалье, Джо Кокер, Демис Руссос? Почему нельзя подхватить человека на пике славы?

- Потому что Кабалье здесь известнее чем, например, Анна Нетребко, а стоит в 3 раза дешевле. Эти люди (богатые заказчики) не понимают, что Кабалье – это уже не тот уровень, чем когда-то, но им важно, чтобы у них на пригласительном билете было написано: «Монтсеррат Кабалье в гостях у…». И значилось имя какого-нибудь нефтяного или газового короля, который в музыке ни бум-бум. И потом: наши бизнесмены, приглашающие на свои корпоративы вышедших в тираж или даже бездарных, но известных артистов, думают совсем не о том, чтобы насладиться их искусством. Нет! Они заказывают их для того, чтобы на сцене перед пышно накрытыми столиками мелькали знакомые лица. Имен же настоящих, больших мастеров они попросту не знают.

- Конечно, они не знают, кто такая Анна Софи Муттер, к примеру…

- Они не знают даже Яшу Хейфеца, а не то что Анну Софи Муттер. Они не знают, кто такой Гилельс! О величайшем итальянском пианисте Маурицио Поллини никто из заказчиков-олигархов даже краем уха не слышал! О чем говорить, если даже многие музыканты не в курсе, что недавно вышла книга гениального Глена Гульда – двухтомник «Избранное»!

- Мы вот тоже не в курсе. Стыдно.

- Вы не представляете себе, что это за сокровище! Я постоянно вожу эту книгу с собой, без конца перечитываю! Потому что именно там настоящий анализ. Настоящий музыкант, который пишет о музыке. А не псевдожурналисты, которые в музыке никогда не разбирались и с ученым видом знатоков судят сейчас и о «Евровидении», и о Диме Билане, и о классических музыкантах. Хотя никогда в жизни не дотрагивались ни до одного инструмента, а если и пели, то фальшиво и в ванной, под душем! Я всегда говорю: не может журналист, не изучив досконально предмета, писать о нем! Правильно сказал как-то Михаил Леонтьев: «Журналисты – это профессиональные дилетанты». Нет, есть, конечно, самородки, которые способны делать профессиональные рецензии: Сергей Соседов, Елена Савицкая, еще несколько имен. Но их единицы!

- Кстати, какие инструменты, с Вашей точки зрения, работали, когда на Западе раскручивали Анну Нетребко?

- В первую очередь, это высокий профессионализм певицы. Я сейчас не сравниваю ее ни с кем, а имею в виду только текущую ситуацию на рынке. У Анны действительно очень хорошие данные – как вокальные, так и внешние. Но внешность, опять же, на втором месте. А главное, я подчеркиваю, это то, что она много работает и действительно хорошо поет.

- Как Вы думаете, какие приблизительно деньги были вложены в ее раскрутку?

- Я не знаю, честно. Какие деньги были вложены в то, чтобы Денис Мацуев, например, стал сейчас практически «номер один» в России и в мире? Никакие. Слагаемые его успеха: невероятный, фантастический талант, исключительная работоспособность, полное отсутствие «звездной болезни» и постоянное стремление к совершенству, умение непрерывно развиваться.

Что касается Анны, то я не следил за ее творческим развитием. Конечно, чтобы артист стал известным в мировом масштабе, в это надо вкладывать инвестиции. Да, Анна сняла на Западе великолепные клипы, где предстает настоящей оперной дивой. Это ей, безусловно, помогло. Но поверьте, даже если б она этого не сделала, то пусть чуть позже, но все равно стала бы тем, кем стала. Понятно, что здесь крайне важной оказалась еще и помощь продюсера. Однако это не могло кардинально повлиять на ее талант. И талант человека также не влияет на работу продюсера. Он лишь обязывает последнего более трепетно и точно выстраивать всю стратегию раскрутки, чтобы одаренный артист как можно скорее стал звездой.

- Кстати, продюсер свои деньги в исполнителя вкладывает?

- Нет. Этой практики нет даже в поп-музыке. Продюсер – это человек, который находит под проект инвестора, поэтому артист «обязан» и продюсеру, и инвестору. Конечно, тяжело, когда артист расстается с продюсером, не отработав всех вложенных в него денег и титанических стараний. Когда он их отрабатывает, тогда они могут спокойно, красиво расстаться, если они цивилизованные люди.

- Точно такая же картина и в менеджменте академического исполнителя?

- В классике мы не дошли до таких отношений вообще. Я очень надеюсь, что это время не придет. Инвестиции здесь нужны исключительно для раскрутки уже готового, состоявшегося артиста. Они не влияют на собственно искусство, профессиональный уровень исполнителя. А в поп-музыке наоборот: вкладываешь больше – получаешь больше, но как только перестаешь вкладывать – артиста, если он априори неталантлив, быстро забывают. В академической музыке такого не может случиться. Если человек в своей работе, своим талантом уже достиг какой-то планки, то он, если сам того не захочет, уже не сможет опуститься ниже уровня своего мастерства.

- Понятно. Но что все-таки делать еще неизвестному, совсем молодому музыканту?

- Работать. Сидеть и играть всю жизнь, если хочет посвятить себя этому без остатка. А если не может, то пусть занимается каким-то посильным трудом, чтобы, как говорится, поддерживать штаны. Если это человек искусства и у него есть помощники, то возможностей обратиться в разные компании огромное количество. Если его приглашает филармония, не стоит бояться подписывать с ней контракт и играть в абонементных концертах. Пусть даже за небольшой гонорар. Артист не сможет состояться как творческая личность, если опустит руки и скажет: «Я никому не нужен». Прежде всего он должен много и тяжело работать.

- Как Вы думаете, можно ли «продвинуть» нашу публику до такой степени, когда она будет готова платить деньги за классическое искусство? Чтобы можно было привозить артистов, о которых Вы говорили выше? Чтобы кроме Дениса Мацуева, у них были и другие любимые артисты – европейские и американские инструменталисты?

- Ну, знать и любить Дениса Мацуева, Екатерину Мечетину, Вазгена Вартаняна – это уже большое достижение. Но отвечая на Ваш вопрос, скажу, что этого тяжело достичь, если у нас первые пять телекнопок не будут каналами «Культура» как минимум. Художественно образовать публику трудно, потому что зрителя без конца кормят «Аншлагами» и Петросянами. То, что происходит на экранах телевидения, мягко говоря, упадок, бескультурие. Телебоссы отвечают: «Что люди хотят смотреть, то мы и показываем». Это лукавое и даже циничное утверждение. Наоборот: что людям показывают, то они и смотрят!

- Вы читали книжку «Кто убил классическую музыку?»?

- Я ее и читать бы не стал, потому что музыку никто не убивал. (Смеется.) Странно, что об этом говорят, потому что убежден: классический, академический музыкант в своем искусстве никогда ни от кого не зависит. Он может сидеть в студии, как Глен Гульд последние 20 лет жизни, и записывать так, как никому и не снилось.

- А потом как Ван Гог и Гоген – получит всемирное признание…

- Да, именно так. Кому надо – тот будет его знать и ценить. А публике «Аншлага», поверьте, это абсолютно не нужно.

- Когда пианист Григорий Соколов приезжает в родной Санкт-Петербург с концертом, висит блеклая, еле заметная афиша. И все: ни на радио, ни по ТВ – ни слова. Однако на концерте аншлаг! Там просто яблоку негде упасть.

- Об этом и речь. Прочитайте все же Глена Гульда. Это должна быть настольная книга любого музыканта и вообще образованного человека.