И все же существуют в нашем шоу-бизнесе успешные артисты, чье творчество не подчинено навязанным медиа-структурами формату. Николай Носков не стремится понравиться. Возможно, поэтому уже на протяжении тридцати лет поклонники хранят ему верность, а «рулевые» шоу-бизнеса считаются с его мнением.

Хотя есть и другая версия этой успешной карьеры. Говорят, непоколебимый авторитет певца помогают поддерживать весьма влиятельные политические структуры. Кто помог сформировать столь прочный музыкальный и материальный фундамент, артист признался «Аргументам неделi».

- Николай, в отличие от коллег по цеху вы целенаправленно бойкотируете ТВ.

- Некоторое время назад я принимал участие в телешоу «Две звезды», где пел с Катей Стриженовой. Интересного мало, если честно. Почему ты - профессиональный музыкант - должен петь с непрофессиональным человеком? Профессионал в этой ситуации проигрывает. Но, когда тебе объясняют, что это игра, тогда вроде бы нормально. Первые три съемочных дня я чувствовал себя неплохо, а потом понял, что все это какой-то клоунадой попахивает, и мне стало скучно. Не хочется себя растрачивать на всякую ерунду. К счастью, я свободный человек и могу себе это позволить. Занимаюсь музыкой. Весной выходит мой новый альбом «Оно того стоит». Планирую снять клип. Сейчас много гастролирую. Очень плотный график, и везде аншлаг.

- Каким новым жанром или имиджем планируете удивлять публику?

- У меня во многом изменилось восприятие. Стало реалистичнее, что ли, жестче. А удивлять - это не моя профессия.

- Говорят, что этими новыми ощущениями вы «подпитывались» в Индии?

- Частично. Раньше постоянно туда ездил. Сегодня не получается. Не знаю почему, но именно там и «втыкает». Хочется размышлять о чем-то философском, душевном, напитаться этими ощущениями, потом приехать сюда и высказать все в музыкальной форме. В Москве такие мысли не приходят. Да и климат тут другой. Здесь проснуться утром очень сложно. Здесь идет снег, нужно бороться со своим сонным состоянием и работать на желудок, потому что холодно и нужно согреваться. А там есть не хочется, жарко, и совершенная свобода - можно читать, думать, и ничто не может выбить тебя из колеи. Негатива не остается.

- А может, все дело в тамошних «философских стимуляторах». Марихуане, например...

- В Индии я даже на улице не видел людей с сигаретой, не то что за наркотой. Хотя слабые духом ее и употребляют. Что же касается марихуаны как некоего культа, то ее там курят в основном поклонники бога Шивы - шиваиты. Лично я к марихуане отношусь нейтрально. Я не защищаю ее, но пусть у каждого будет право выбора.

- Честно говоря, в последнее время странно слышать о «праве выбора» от артиста. В шоу-бизнесе сплошное клонирование и подгонка творчества под некие коммерчески просчитанные рамки. Нет ощущения, что вы тоже теряете индивидуальность?

- Индивидуальности на сегодняшней сцене действительно нет. Да и рок-н-ролл принял другие формы. Стал менее протестным. У нас он был социальным - против всевозможных запретов. Музыка в постоянном противостоянии с обществом. А сейчас обществу противостоять сложно, оно ничего не отвергает. Хочешь делать порно - делай порно! Что же касается меня... А разве ты видишь, чтоб я под кого-то подстраивался? Я никогда не работал под кем-то и не стремился кому-то принадлежать - ни спонсору, ни одному из кланов. Это разжижает мозги и начинает мешать творчеству.

- Вы можете себе это позволить - среди ваших поклонников президент. Говорят, что во многом ваша карьера и авторитет построены на поддержке наших властей...

- Не скрою - мое творчество нравится разным людям. Но власти меня чаще запрещали, а не помогали. В 80-х годах, когда я работал в группе «Москва», за внешний вид меня вообще называли фашистом. Компромиссов искать я не стал. Время само все расставило по своим местам. Но политика - не моя территория. И я в нее специально никогда не рвался.

- Впрочем, как и в светскую тусовку. Почему избегаете «престижных променадов»? Может, у вас на них фобия?

- (Смеется.) Вот пригласишь - с тобой обязательно пойду.

- Кстати, а как у вас успехи в личной жизни. Некоторое время назад судачили, что вы разводитесь со своей супругой Мариной?

- Я не развелся. И это все. Супруга по-прежнему занимается домашними делами, и у нас все нормально.

- У вас уже взрослая дочь. Вы бы хотели, чтобы она вышла замуж за такого мужчину, как вы?

- Было бы неплохо. (Смеется.) Я не совсем последний и по характеру, и по остальным качествам человек. Хотя в выборе ее мужчин я участия не принимаю. Но частенько советую ей не спешить.

- Успешная карьера для вас приоритетней семьи?

- Неправда. Стремиться к тому, чтобы была семья, нужно. Но сейчас наступает время, когда отношение к семье как к крепости уже исчезло. Мужчина сегодня вообще находится в очень странной ситуации. По миру шагает матриархат, и ты, с одной стороны, должен вроде как кормильцем быть, а с другой - женщины тебе же говорят: «Не выпендривайся. Ну, мужик ты, ну и что дальше?»

- Часто ностальгируете по прошлым временам? Наверное, не хватает того куража, который был с «Парком Горького»?

- Сегодня тоже «куражить» нормально. Но работа в Америке и «Парк Горького» - это был такой миг, который мог изменить многое в моей жизни. Но не изменил. И слава богу! Америка мне не нравилась. Сама по себе, как земля, она великолепна. Но вот отношение к жизни там совершенно не мое.

- У вас сохранились дружеские отношения с известными музыкантами, с которыми вы тогда играли?

- Сюда часто приезжают Scorpions, но они «бухают» страшно. Я крепкие спиртные напитки уже не пью. С Бон Джови были весьма теплые отношения. Я был у него дома, знаком с его семьей. С остальными - просто встречи. С Red Hot Chili Peppers мы в одном концерте работали, с Kiss. Там были просто разговоры - выпили, поговорили... Но разлука быстро все стирает. Они сейчас сюда часто приезжают. Но на концерты артистов, которых до сих пор считаю своими кумирами, специально не хожу. Обламываешься. Они уже старые, выглядят ужасно, выходят с брюшками... Я лучше дома, включу видео и кайфану от них, от молодых. Рок-н-ролл - это музыка молодых. А после 30 это уже совсем не то.