27 ноября Борису Гребенщикову исполнилось 55 лет. Юбилей он встретил в Тибете, а вернувшись, отправился в обширное мировое турне, подключив к выступлениям музыкантов со всего мира.

Вот и на венском концерте публика с огромным удовольствием подпевала БГ. И ладно бы «старым» песням… К слову сказать, каждую из них зал встречал овациями. Молодые люди в партере устроили пляски, в течение 2,5-часового концерта подпевая каждой исполняемой песне от начала до конца.

Бурно реагировала не только молодежь. Солидный мужчина в строгом костюме, после песни «Серебро Господа моего…», которую старательно выводил вместе с Гребенщиковым, долго аплодировал стоя, вытирая слёзы. Удивило то, что зал подпевал новым песням из совсем еще новорожденного альбома «Лошадь белая». Диску всего пара недель, а песни народ уже подпевает. Это ли не признание?

Перед началом концерта в Wiener Stadthalle sootechestvennik.com представилась возможность поговорить с Борисом Гребенщиковым. И первый вопрос был о коллективе, с которым он приехал в Вену:

- Борис Борисович, ваш проект объединяет столько разных музыкантов из разных стран. Понятно, музыка помогает понять друг друга. Но как вы "нашлись" и собрались вместе?

- Чудо! Единственное, что я могу сказать, до того, как этот большой коллектив собрался в Альбертхолле в начале мая, к нам приходило очень много людей. Было много хороших людей, профессионалов, но… чувствовалось, что это не их музыка, и они уходили. А остались именно те, которым нравится играть с нами нашу музыку. И пока в нашем коллективе существуют такие музыканты экстра-класса, я счастлив.

- Кто ваш слушатель?

- Не знаю. Описать могу: смотришь со сцены и перед собой видишь черную дыру, из которой иногда доносятся какие-то звуки. А кто там, как эти люди выглядят, какого пола – я не знаю. Иногда из Интернета узнаю о том, как прошел концерт…

-А хотелось бы увидеть?

- Нет! Я не имею на это право. Ведь тогда мне захочется понравиться. Я так долго «нравился» всем, что сейчас мне этого уже не хочется. Клянусь! Я хочу, чтобы подействовала музыка, а не я.

- А как музыка действует на Вас?

- Когда я слушаю музыку, это тело, к которому я привык, перестает иметь значение, перестает меня обременять. Душа становится абсолютно свободной. Это одно из самых сильных ощущений, которые я когда-либо в этой жизни переживал.

- А как рождается музыка?

- Я не знаю. Я не могу этого сказать. Меня об этом спрашивают более тридцати лет, и я каждый раз не могу ответить. За эти годы песен появилось больше пятисот. Чтобы песня появилась, должно быть чистое сердце. Потому что сквозь грязные стенки музыка не пройдет – побрезгует.

- На протяжении этих тридцати с хвостиком лет были разные песни. Есть ли что-то, что хотелось бы подкорректировать или стереть, переписать заново?

- Ни одной! Ни от одной даже самой хулиганской песни я не откажусь. Даже самые смешные песни – это часть меня.

- И даже «Мочалкин блюз», например? Вы смогли бы сейчас спеть со сцены?

- (смеется) Без единой проблемы! Жалко, что нет здесь Курёхина.

- «Боб», «Гребень», «БГ», Борис Борисович, учитель.. сейчас Пурошоттама… В какой период было комфортнее?

- Никто из моих друзей никогда меня так не называл. Меня называют Борис или Боря… Я, честно говоря, даже никогда не обращал внимания как меня называют. Так что все перечисленное – это «от журналистов».

- И «БГ» тоже?

- А вот «БГ» меня часто на улице называют. И я всегда говорю, что БГ – это название какого-то механизма.

- А Вы ощущаете себя духовным лидером тех, кто рядом с Вами?

- Сказать Вам честно? Я чувствую себя человеком, который почти ничего не умеет. И мне всегда очень хочется научиться. Клянусь! Я всегда чувствую себя не состоятельным, без исключений!

- Только в музыке или и в жизни?

- В музыке. В жизни я более или менее… речь не идет, конечно, о материальной состоятельности – ее как не было, так и нет. И не будет уже, наверное. Да и не надо это. А в музыке это означает, что я хочу, чтобы было лучше.

- Существует устоявшаяся фраза: «БГ - лидер русского рока». В одном из интервью Вы говорили, что «Аквариум» - это не рок. Рок – это «Nazareth» - пожилые спившиеся дядьки…

- Стоп! Они не спившиеся! Они в таком состоянии, что дай Бог нам с вами! Да они и сейчас любого русского перепьют (смеется). А если так написано, - это опять журналисты неправильно за мной записывали… А «Nazareth» из дуба и слоновой кости.

- И все-таки, «Аквариум» - это что?

- Знаете, я скажу очень неожиданное… С моей точки зрения, слово «рок» перестало существовать где-то в начале 80-х годов. С тех пор, как появился так называемый панк, слово «рок» стало немножечко смешным… Это устаревшее слово из музея. То, что мы играем – это, скорее, новая симфоническая музыка в буквальном смысле этого слова. Симфония – это когда разные элементы сливаются воедино. И когда у нас кельтская флейта сливается с индийским ситаром, китайская эрху и европейские струнные - это звучит удивительно гармонично. Я о таком всю жизнь мечтал. Знаете, для нас концерт или репетиция – это удовольствие. Я знаю, что эти люди, которые сейчас с нами, будут играть даже абсолютно бесплатно. Мы получаем гораздо больше, чем деньги, мы получаем наслаждение.

- Есть ли что-то, без чего вы не сможете жить? Что вам просто необходимо еще сделать в жизни?

- Вообще, конечно, хочется сделать как можно больше всего. И не только в музыке, но и в областях, сопряженных с музыкой. Наверное, самое главное, что мне хотелось бы сделать сейчас, чем я собираюсь заняться в ближайшее время…. То, что мы играем – замечательно, здорово и мне это очень нравится. И, безусловно, хочется довести это до совершенства. Но мне хочется еще немножко другого: хочется чего-то более рискованного, понимаете? Мы играем хорошо, спокойно, все могут расслабиться и парить душою… А мне хочется туда еще железных шурупов набросать… Наша жизнь ведь далеко не настолько уютна.

- «Ждем, ждем, ждем, мешая водку гвоздем». Не боитесь, что эти гвозди нарушат гармонию?

- Гармонию нарушить невозможно. Понимаете, если гвозди все время прятать, то не исключено, что кто-то на них напорется… В музыке должно быть всё.

- Вы говорите, что живете в гармонии. Тогда, может быть, знаете ответ на идиотский вопрос: в чем смысл жизни?

- Напрасно вы, вопрос совсем даже не идиотский, а очень простой. Жизнь – это гораздо больше, чем смысл. Смысл – это голова. Наши мысли – это двумерное отражение многомерного мира. А то, для чего мы живем понять легко, поняв, кто ты. А это, я надеюсь, помогает понять музыка.

- Как по-вашему, Борис Борисович Гребенщиков может назвать себя счастливым?

-Знаете, я не очень понимаю, что означает это слово. Ведь каждый человек сталкивается лишь с тем, что сам «притянул» в свою жизнь. Если счастье – это гармония, то как раз оно и заключается в том, что ты окружен тем, что сам «притянул» в свою жизнь, включая даже самые неприятные вещи….

- А если что-то мешает?

- Конечно, мешает. Но, знаете, говорят, что неудобство – это неправильно воспринятое приключение.

- Ваша жизнь – это музыка. Что еще в ней есть?

- Если вы спросите у ядерного физика, если он, конечно хороший ядерный физик, он объяснит, что все, что существует во Вселенной – это вибрации разной частоты. Мы – это вибрация, звуки, свет…. Поэтому все, с чем мы сталкиваемся в жизни – это музыка разной степени плотности. Хорошая музыка тем хороша, что она многое проясняет.

- Математическое образование вам в жизни помогало?

- Помогало в то время, когда я его получал. Потому что шесть лет я провел абсолютно безбедно, ни о чем не думая, кроме сессии, конечно (смеется). А в остальное время я занимался своим делом и мне никто не мешал.

- А сейчас не вспоминаете, что заканчивали матфак?

- Нет! Правда, одно время мне снились сны, что я не могу взять логарифм. Но это было лет двадцать назад. С тех пор даже и не снится. Так что я думаю, что справился удачно со своим образованием.

- То, что происходит с современной эстрадой… Это существует параллельно с Вами или трогает Вас?

- Это существует в другом мире. У меня есть много знакомых, которые работали в Москонцерте, Ленконцерте… Поверьте, раньше было ничуть не лучше. И, в общем-то, к этому относились: какая разница чем ты зарабатываешь деньги на портвейн? Понимаете, если хочешь, чтобы музыка тебе что-то дала, этого нужно захотеть. А если это просто звуковые обои, то какая разница какие они.

- Концерты в поддержку политиков… ваше отношение? Не создается ли впечатление, что музыкант – третья древнейшая профессия?

- Пока люди за это получают деньги….

- Но для настоящего музыканта не обидно быть «обрамлением банкетного стола»?

- Я никогда не пробовал. Людей, которым все равно как зарабатывать деньги, от этого не удержишь. А для тех, кто со мной играет… Это надо у них спросить. Да, собственно, такие к нам и не приходят. Не та это музыка.

- Ваша семья тоже живет Вашей музыкой? Всем ли близка музыка, которую играете Вы?

- Нет. Но с этим ничего не поделаешь: я пою и пою. Поэтому они так воспринимают все как данность. Время от времени мою музыку слушают мои дети. Меня это удивляет. Я не уверен, что они поют мои песни, но на концерты ходят – это факт.

- Я видела интервью Алисы. Она говорила, что поет папины песни…

-Да? Отлично! Я об этом мог только мечтать раньше. Вот это очень трогательно.

Вот такой он БГ, Борис Гребенщиков. Интересный и открытый. В конце нашего разговора поблагодарил: «Вы оказали большую честь нам тем, что пришли». И проводил со словами: «Да хранит вас Бог!»