Группа «Мельница» давно уже живёт самостоятельной публичной жизнью, основанной на жёстких законах шоу-бизнеса.

Само понятие стиля вынужденно претерпевает изменения, даже девальвируется. Играя музыку с корнями, необходимо соответствовать запросам слушателей, оставаясь непронафталиненно актуальной. Можно встать в позу и объявить себя пуристом жанра, но что в результате? Вот и выходит своего рода компромисс: вычурные расшитые одежды, одетые поверх демократичных джинсов, арфа но с подзвучкой и т.п.

Впрочем, по признанию самой Хелависы: «Группа начала нормально работать только в последние три года». А что же было до этого? Перманентные «хелависники»? Видимо, отчасти то, что сейчас происходит вне «Мельницы» и узкоспециального проекта «Clann Lir».

Обретя широкую известность с «Мельницей», Наталья О’Шей оставила для себя лакуну, в которой можно делать всё, что не подходит по формату для исполнения группой, то, что не вписывается в законы шоу-бизнеса. Сегодня «хелависники» - нечастые, почти интимные и уж всяко эксклюзивные сейшны. Когда-то для таких концертов достаточно было крошечного «Форпоста». Когда-то Наталья «Хелависа» Николаева выступала на тусовках друзей-реконструкторов. Сейчас для хелависников не хватает и вполне приличного размера «Икры».

«Надо же, какая собралась интеллигентная публика! - восклицает Наталья. – Ничего не просит сыграть! Вы не просите сыграть «На север!», потому что мы её всё равно не сыграем, и не просите сыграть «Королевну», потому что мы её сыграем и без вашей просьбы».

Впрочем, одинокий выкрик из зала всё же раздаётся: «Mersedes Benz!»

«До исполнения «Mersedes Benz» надо догнаться», - шутит Хелависа. Поклонники в восторге: она такая же, как мы, она нормальная девчонка из тусовки, а не недоступный человек мира.

Одна за другой исполняются уже ставшие каноническими «Белая кошка», «Сказка о дьяволе» и «Дайолен Даэрону» на стихи Натальи Васильевой, автора «Чёрной книги Арды».

В отличие от чётко расписанной программы концертов «Мельницы», на сольных концертах Хелависы плей-лист окончательно определяется уже в ходе мероприятия: «Я всегда оставляю пустое место посередине, пустое место в программе концерта, и исполняю то, что вздумается. В зависимости от настроения, в зависимости от того, как идёт концерт, довольна я им или нет».

Поднимаясь на сцену «Икры», она стукается головой о край потолка, вдоль которого висит растяжка «первой социальной сети». Звезда, которой прошедшей зимой покорился «Олимпийский», позволяет себе расслабиться и шутить: «Как вы думаете, это хорошая примета, когда перед концертом бьёшься головой о притолоку?» Зал дружно вскрикивает: «Да!» «Я только что ударилась головой о первую социальную сеть» - сообщает Хелависа залу.

Наталья подтрунивает над самой собой, над своим толкиенистским прошлым, над песнями в ми миноре на трёх аккордах. Она много говорит, даже смеётся. Объявляя «Сонет Em», начинает фантазировать, что неплохо бы было написать хамоль (h-moll), и сама уже не может успокоиться. Видно, что шутка показалась ей удачной. Слушатели реагируют с благосклонностью. По залу проносится почти благоговейный шорох.

А вот и неформализованная середина. Помогавшие Хелависе музыканты, виолончелист «Мельницы» Алексей Орлов и приглашённый фламенко-гитарист Дмитрий Сафонов, покидают сцену.

Наталья общается с поклонниками. Те слушают её, затаив дыхание. Звучит пара джазовых стандартов, а затем под хлопанье зала в такт - «Mersedes Benz». Но он получается мягким, не таким, каким пела его Janis. Кельтскость не предполагает истеричного драйва рок-н-ролла.

«Блюз апельсиновых корок» - одна из старейших песен Натальи, которая исполняется и по сей день.

На сцену снова поднимаются Алексей Орлов и Дмитрий Сафонов. А вот и та самая обещанная «Королевна». Хелависа не устаёт напоминать, что «Гретхен» написана на слова Гёте, а «Маргарита» - на слова Гумилёва. Зрители понимающе кивают. Здесь нет случайных людей, здесь только посвящённые.

«Мы очень устали, поэтому биса не будет» - внезапно объявляет Хелависа. Музыканты покидают сцену, слушатели - зал. Раз королева сказала, значит так тому и быть, другого быть не может.

Подданные безропотно расходятся. Аудиенция закончена.